Разбудили в ночи, хохотали-болтали,
За собою тащили и так зазывали,
Что не мог я противиться, вышел на свет
Фонарей, как безумец в толпе карнавальной,
Распростившись до времени с маской печальной.
И не видел, что шёл босиком и раздет.
И горел предо мной то ли взгляд, то ли факел.
И в мозгу воспалившемся вился brainfucker,
Нарезая бесчисленно полукруги.
Лопотали вокруг непонятные фразы
И струились вокруг веселящие газы.
И кто должен кому - отдавали долги.
Я доподлинно видел - мир сдвинулся с места.
В золочёном гробу возлежала невеста,
А на козлах корячился пьяный жених.
Он не мог удержать чёрно-белую лошадь.
И, когда выезжали на главную площадь,
Та рванулась в галоп - только видели их.
Мы вошли в особняк, отороченный светом
(Седовласый швейцар представлялся скелетом),
И поднялись по лестнице, чинно бранясь.
Колыхались в глазах, как ладьи, анфилады,
На паркетном полу танцевали дриады,
Призывая вступить в непорочную связь.
Откликаясь на эти немые призывы,
Обуздать не пытались желанья, порывы,
Обретали галантность, просили тангo.
И, внимая неслышимым звукам оркестра,
Все порхали, как бабочки, с места на место,
Не стесняясь, пожалуй, уже ничего.
Так и я между ними порхал и смеялся.
Сам себе совершенным созданьем казался.
Но мгновенная смена - и факел потух
Оттого, что в каком-то незнаемом месте,
В деревеньке глухой, на прогнившем насесте
Прокричал троекратно голодный петух.
И, бессилен хоть что-то понять и исправить,
Я себя обнаружил в проточной канаве
Без одежды лежащим. Проснувшись на треть,
Я почувствовал сильный удушливый запах,
Словно сам очутился в удушливых лапах.
Это свалка дымит.
Постоянно гореть -
То ли крест её, то ли такая причуда.
А душа моя, верно, горбатей верблюда,
Если только она существует - душа.
Ничего. Утрясётся. Видение - в руку.
Это место хорошее.
Ну - за разлуку!
Вот сейчас поднимусь и пойду не спеша.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
