НАЧАЛО

Давно это было. Вспоминаю то ли помещение какого-то заброшенного цирка, то ли подвал театра. Трамваи там ещe ходили, снаружи.

Женщина провела меня в комнату, где за столом сидел печальный мужчина в майке.

- Вот, вы им интересовались.

- Ничего я им не интересовался.

На столе стояла открытая бутылка красного вина.

- Тогда пусть идeт? - спросила женщина, показывая мне, что скрывает улыбку.

- Давайте сюда, что там у вас, - сказал мужчина.- Первый-то экземпляр, надеюсь?

- Он довольно лапидарно пишет, - сказала женщина. - Вот, про разговор двух идиотов. У него хорошо получаются диалоги идиотов, - благожелательно добавила она.

- Спасибо, - сказал я.

В комнате, в громадной этой комнате, виднелись какие-то конструкции: металлические и деревянные.

- Мы здесь временно, как всегда - временно, - объснила женщина. - Нас скоро...

- Гадко, гадкая жизнь, - говорил мужчина, трогая принесeнные мной листы. - Гадкая.

Я решил, что это тоже комплимент тому, что он читал, и опять сказал:"Спасибо".

- Не за что, - буркнул мужина, вытирая своей синей майкой красное лицо. - Это у меня у сына... Залетел он.

- Александр, он же чужой человек, - сказала женщина. - Что ты перед всяким раскрываешься.

Я плохо понимал происходящее. Я обиделся. Я сказал: "Меня прислал Ильич, вы сами просили материалы, он сказал, что вы просили. У меня тексты, я их заберу, и всe, ничего страшногo, но я ж не силой к вам".

- Понимаешь, - сказал Александр, - должно быть или смешно или не смешно. Особенно со сцены. Эти гады ведь думать не будут, разбираться.

- Какие гады? Цензура? - с надеждой спросил я.

Они оба засмеялись.

- Зрители, - пояснил мужчина. - Цензуре-то что? Уже и про евреев даже можно, и про армию.

- Но мне у него кажется приемлeмым про тех двух идиотов, - сказала женщина. - там есть, за что зацепиться.

- Нет у меня никаких идиотов, - сказал я. - Где вы их нашли? Если вы об этих говорите, сейчас я покажу, то они не идиоты, а просто...

Я стал отбирать у Александра листы, чтобы показать, где не идиоты на самом деле.

Какая-то балка стала медленно опускаться на нас, с потолка. На каких-то тросах. Тяжeлая.

- Бежим, Александр, - крикнула женщина, схватив и меня за руку тоже.

Мы снесли дверь с петель, и, все трое, оказались лежaщими в коридоре на пыльном полу. У женщины задралась юбка.

- Гады, - не сразу сказал Алeксандр. - Техника безопасности, сволочи.

Женщина плакала, а Александр гладил еe по волосам, вытирал ей своей майкой слeзы и матерился. Нервной струйкой в коридор стекал красный винный ручеeк. С улицы доносился лязг трамвая.

"Даже в опасную, трагическую минуту, - думал я, - она обратилась к нему с полным именем: Александр. Уважает. Любит даже, наверное".

- Идти-то сможешь? - спросил меня Александр. - Передавай Ильичу привет. Про идиотов-то твоих мы ещe подумаем, чтоб взять. Хотя вряд ли. Сволочи! Иди, и запомни одну важную вещь.

Но что это за важная вещь, он не сказал.

© Михаил Рабинович, 2008-2017.
© Сетевая Словесность, 2008-2017.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Алексей Смирнов: Можно [Мрак сомкнулся, едва собравшиеся успели увидеть взметнувшийся серый дым. Змеиное шипение прозвучало, как акустический аналог отточия или красной строки...] Виктор Хатеновский: День протрезвел от нашествия сплетен [День протрезвел от нашествия сплетен. / Сдуру расторгнув контракт с ремеслом, / Ты, словно мышь подзаборная, беден. / Дом твой давно предназначен...] Владимир Алейников: Скифское письмо [Живы скифы! - не мы растворились, / Не в петле наших рек удавились - / Мы возвысились там, где явились, / И не прах наш развеян, а круг...] Татьяна Костандогло: Стихотворения [Мелодия забытых сновидений / За мной уже не бродит по пятам, / Дождь отрезвел, причудливые тени / На голых ветках пляшут по утрам...] Айдар Сахибзадинов: Детские слезы: и У обочины вечности: Рассказы [Мы глубоко понимаем друг друга. И начинаем плакать. Слезы горькие, непритворные. О глубоком и непонятном, возможно, о жизни и смерти, о тех, кто никогда...] Полифония или всеядность? / Полифоничная среда / По ту сторону мостов [Презентация седьмого выпуска альманаха "Среда" в Санкт-Петербурге 4-5 марта 2017 г.] Татьяна Вольтская: Стихотворения [И когда слово повернется, как ключик, / Заводное сердце запрыгает - скок-поскок, / Посмотри внимательно - это пространство глючит / Серым волком...] Татьяна Парсанова: Стихотворения [Когда с тебя сдерут седьмую шкуру, / Когда в душе мятущейся - ни зги; / Знай - там ты должен лечь на амбразуру, / А здесь - тебе прощают все долги...] Читайте также: Андрей Баранов: В закоулках жизни | Радислав Власенко: Из этой самой глубины | Поэтический вечер Андрея Цуканова и Людмилы Вязмитиновой в арт-кафе "Диван" | Семён Каминский: "Чёрный доктор" | Александр М. Кобринский: К вопросу о Шопенгауэре | Алена Тайх: Больше не требует слов... | Александр Уваров: Нирвана | Аркадий Шнайдер: Ближневосточная ночь | Андрей Драгунов: Петь поближе к звёздам | Максим Жуков: Про Божьи мысли и траву | Ростислав Клубков: Высокий холм | Через поэзию к вечной жизни | Евгений Минияров: Жизнеописание Наташи | Владислав Пеньков: Красно-чёрное кино | Владимир Савич: Два рассказа