 |
|
ЛОТЕРЕЙНЫЙ БИЛЕТ
Народу было немного. Когда я вошел в вагон, то услышал только тишину, но потом женщина в серой куртке закричала: "Ты лжец, ты лжец, ты лжец!"
Она не повернулась к своему соседу в такой же серой куртке, но разговаривала она именно с ним. "Через него, - подумал я потом, - через него, может быть, еще с кем-то".
Она повторяла все свои фразы по три раза, а некоторые даже по четыре.
Ее собеседника и собеседником-то нельзя было назвать: лишь изредка он еще раз повторял сказанное ей, будто надеясь, что услышав эти ужасные фразы, а не произнося их, она поймет весь их ужас и несправедливость.
- Я не девочка твоя, не жена и не женщина твоя. Ты пил вчера и всегда пьешь. Ты сексуально надругался надо мной. Ты надругался. Ты надругался. Ты надругался. Я не девочка твоя.
- Ты не девочка моя? - повторял он. - Я пил вчера? Я всегда пью? Я надругался? Я надругался?
- Ты думаешь, это твоя квартира, - кричала она. -Ты думаешь, что это все, и ты безукоризненен поэтому. Ты долбанный идиот. Ты пьешь. У тебя есть три девки, еще хуже меня. Еще три девки. Три девки. Еще хуже. Ты пьешь.
- Я пью? - повторял он, уже как бы частично соглашаясь, но в то же время подчеркивая общую несправедливость ее слов. - Я безукоризненен? Еще три девки? Еще хуже тебя?
Она замолчала. Длинный пролет между остановками. За окном мелькали огни, не могли остановиться.
Двое в серых куртках сидели рядом.
Она держала в руках лотерейный билет и все отскребала верхний слой первой цифры, рассчитывая на счастливые оставшиеся - а, может быть, просто совершала машинальные механические движения, отчаявшись.
Он смотрел прямо перед собой и поворачивался к ней, казалось, только для того, чтобы убедиться, что это именно она говорит такие слова, которые невозможно же говорить.
Новые пассажиры вошли в вагон.
- Ты и ложечки у меня украл. Ты ложки украл. Ты ложки украл.
Новые пассажиры, не зная ничего и не слыша того, что было раньше, могли бы подумать, что речь идет о воровстве, что в этом все дело - но ведь не в этом.
- Ты будешь в тюрьме. Ты будешь в тюрьме. Ты будешь в тюрьме. Ты взял меня как вещь. Слова от тебя не услышишь. Ты будешь в тюрьме.
- От меня не услышишь? В тюрьме? В тюрьме не услышишь? В тюрьме не услышишь.
- Ты пьешь. Какое уважение? Ты всего на два месяца старше меня. На два месяца. Ты украл у меня. Ты все украл у меня. Ты все украл всегда, и нет ничего больше. Нет ничего больше. Нет ничего больше.
-Я украл у тебя? Нет ничего больше? Я это? Мы это? Я украл у тебя?
Ее крики то усиливались, то ослабевали, переходили на шепот. Никто из пассажиров - старых и новых - не вмешивался. Вот если бы он принялся избивать ее... А может быть, и тогда не вмешались бы.
- Не выиграли ничего, - вдруг сказала она спокойно и протянула ему билет со всеми цифрами: проверь, мол. Он не стал проверять, они поднялись со своих сидений и пошли к выходу, пошатываясь в такт движения поезда, будто связанные болезненной проволокой.
Можно было бы посмеяться на этим - но мне было грустно на них смотреть. Я и глаза закрывал, но не уходил. Хорошо, что их больше нет в вагоне. Но всегда что-то остается.
© Михаил Рабинович, 2012-2018.
© Сетевая Словесность, публикация, 2012-2018.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Мария Косовская: Жуки, гекконы и улитки [По радужным мокрым камням дорожки, по изумрудно-восковым листьям кустарников и по сочно-зеленой упругой траве медленно ползали улитки. Их были тысячи...] Марина Кудимова: Одесский апвеллинг [О книге: Вера Зубарева. Одесский трамвайчик. Стихи, поэмы и записи из блога. - Charles Schlacks, Jr. Publisher, Idyllwild, CA 2018.] Светлана Богданова: Украшения и вещи [Выхожу за первого встречного. / Покупаю первый попавшийся дворец. / Оглядываюсь на первый же окрик, / Кладу богатство в первый же сберегательный...] Елена Иноземцева: Косматое время [что ж, как-нибудь, но все устроится, / дождись, спокоен и смирен: / когда-нибудь - дай Бог на Троицу - / повсюду расцветет сирень...] Александр Уваров: Убить Буку [Я подумал, что напрасно детей на Буку посылают. Бука - очень сильный. С ним и взрослый не справится...] Александр Чусов: Не уйти одному во тьму [Многие стихи Александра сюрреалистичны, они как бы на глазах вырастают из бессознательного... /] Аркадий Шнайдер: N*** [ты вертишься, ты крутишься, поёшь, / ты ввяжешься в разлуку, словно в осень, / ты упадёшь на землю и замрёшь, / цветная смерть деревьев, - листьев...] Читайте также: Айад Ахтар: Бесчестье | Алексей Борычев: Ante frigora | Яков Каунатор: Два рассказа | Ростислав Клубков: Памяти подруги | Григорий Князев: Круги на воде | Артём Носков: Преодолев полынь | Владимир Алейников: Музыка памяти | Альбина Борбат: Свет незабывчив | Ирма Гендернис: Стоя в дверях | Михаил Ковсан: Черный Мышь | Елизавета Наркевич. Клетчатый вечер | Айдар Сахибзадинов: Житие грешного Искандера | Сергей Славнов: Вкус брусники | Алексей Смирнов: Холмсиана | Литературные итоги 2017 года: линейный процесс или облако тэгов?
|