Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Конкурсы

   
П
О
И
С
К

Словесность




КАК  ПОЖИВАЕТ  ТВОЙ  МУЖ?


Милый, он скукожился, и не в моем воображении, а сам по себе, он сжался, вмялся в себя, и больше не курит так страстно, держа сигареты на отлете, и не напевает своим ужасным голосом джазовые песенки, и не ест по три тарелки ухи. Он стал молчалив, мой муж.

Помнишь, когда вы с ним еще дружили, он мог выпить бутылку водки? Теперь он пьянеет от двух стопок, у него заплетается язык. У него даже изменился запах - раньше он был дикий, какой-то брезентовый, теперь у него совершенно уютный домашний аромат. Он почти не ругается на меня, он не уходит "навсегда", хлопая дверью, он стал предупредительным и даже милым, но в этом чувствуется какая-то небесная тоска, может быть, именно так люди начинают чувствовать собственную смерть? Хотя он не болен и даже вылечил и вставил все зубы, он стал ближе к небу, его уже не радуют так оргиастически простые земные радости, он не включает по утрам на полную громкость джайв.

Помнишь, когда вы еще дружили, вы могли на лестничной клетке выкурить за ночь пачку сигарет, разговаривая о полетах в космос, об археологах, об Элвисе Пресли, о хоккее, о чем угодно? Я думаю, ты этого не забыл, хотя и не видел моего мужа восемь лет. Ты сказал, что не можешь видеть человека, с которым делишь мою плоть, что ты не можешь смотреть в его глаза, не можешь следить за его жестами. Ты сказал, что если ты предал своего друга, ты не имеешь права встречаться с ним, как ни в чем не бывало. Я не считаю, что ты предал своего друга, - ты подарил ему счастливую жену, потому что если бы не было тебя, я ушла бы от него - искать журавля в небе, искать принца, искать своего супермачо, который на самом деле мне совсем-совсем не нужен, а нужен мой муж - такой, как он есть, с единственным недостатком - он не умеет по ночам играть в такие игры, в какие играешь ты.

Я раньше думала, что и прихожу к тебе только за этими играми - ночными, молчаливыми, редкими, когда муж едет снимать куда-нибудь в другой город, и у нас есть две ночи, или три, и самое ужасное, когда он уезжает, а у меня месячные, и я ласкаю тебя, наполняясь желанием, и даже самые твои умелые, изысканные, благодарные ласки в ответ не дают мне того наполнения, того крика, той сумасшедшей беспечности и умирания, как это бывает обычно.

Но потом я заметила, что я полюбила тебя, что я люблю говорить с тобой по телефону, встречаться на полчасика в кафе, погладить твою руку. Я твоя грязная блядь, я твоя проклятая шлюха, я самка без совести и разума, с единственным умом - который живет у меня между ног, с влажными трусиками только об одной мысли о тебе, когда стоит о тебе вспомнить на работе - мне приходится идти умываться, успокаиваться под шум воды в кране, тереть холодной водой лоб, смотреть на себя в зеркало и иногда заметить в глазах слезы...

Он не может не понимать, что где-то что-то не сходится в нашей жизни. Он - благородный, умный, доверчивый, сильный мой муж, которого я полюбила на всю жизнь, никогда его не брошу, никогда-никогда его не обижу, и за которого готова убить человека, если это будет необходимо.

Не знаю, могу ли я убить человека ради тебя. Но ради тебя я могу убить себя.

...Он даже не чувствует что-то, - он просто сжимается и не понимает, что сжимает его, и ведь он совсем не ревнивец, он не раз и не два разговаривал со мной о том, что я - свободна, что я могу спать с кем хочу и когда хочу, и не докладывать ему об этом, если я не хочу, или докладывать, если хочу, и он даже сказал, что согласен уходить на ночь из дома, если мне это будет нужно.

Он хочет, чтобы я знала, что я - свободна.

Он меня любит, мой муж.

Когда он попал в больницу, я ночевала у него в больнице и не стеснялась этих мужиков, соседей по палате, которые с интересом смотрели на меня вечером, когда я переодевалась в халат, и всем становились очевидны очертания моей груди, которую ты так любишь.

Я выносила его горшок и протирала его тело влажными полотенцами, и я плакала, когда ему было плохо. Мог ли он подумать, что иногда ночью, когда я бессонно дежурила у его постели, я думала о тебе, о твоем смехе, о твоих руках, которые так целомудренно и так бесстыдно превращают меня в зверька, в тряпку, в мокрое и горящее бестелесное существо, истекающее соками в твоих ночных играх?

Я крещеная, а он - нет, как и ты, но иногда мне кажется, что он куда более религиозен и куда ближе к богу, иногда мне кажется, что он вообще богоподобен, и оттуда его бесплотность, его неловкое неумение сыграть ночью в большую игру, - он все умеет, все знает, и на все готов, но разве он сможет сравниться с тобой, с твоей самоотверженностью и упоением, когда кажется - вот-вот и ты задушишь меня собственноручно, и выпьешь мою кровь и съешь меня по кусочкам.

Я не знаю, есть ли у него кто-то, по внешним признакам - нет, а ведь когда-то он был таким ловеласом, помнишь, как я застала его с Наташей, и в итоге ночевала у твоей мамы, а потом туда пришел ты, так и случилась наша первая изменническая ночь (ты тогда еще был женат).

Я знаю, что у тебя есть и другие женщины.

Пусть. Ничего.

Я вижу - ты любишь меня. Мне в этой жизни больше ничего не нужно.




© Олег Пшеничный, 2007-2024.
© Сетевая Словесность, 2007-2024.




Словесность