| Сетевая Словесность |  |
|
|
|
|
Гиперион
2007388 стр.В книге много юмора, но отсмеявшись над забавными эпизодами и присмотревшись внимательнее к окружающей действительности поневоле замечаешь и грустные её стороны. Эту трагикомедию человеческого существования автор назвал "Сцены провинциальной жизни".
Ночь у костра
В Америке им очень недоставало друзей. Они иногда вспоминали, как большой компанией выезжали за город, ставили палатки, разжигали костёр и до глубокой ночи пели под гитару. В конце концов они решили устроить себе мини отпуск и провести выходные на природе. Вера сложила самые необходимые продукты и они поехали на север Миннесоты, решив остановиться в первом же приглянувшемся месте. Лес здесь очень напоминал Подмосковный, а палатка, которую Лёня вынул из кладовой, вообще навевала ностальгические мысли. Её им подарили друзья перед отъездом из Советского Союза. По слухам польские палатки и советские фотоаппараты хорошо продавались в Австрии. Лёня взял с собой то и другое, твёрдо уверенный, что товар, который его друзья приобрели за рубли, он быстро обратит в настоящие деньги, однако его уверенность сильно поколебалась, когда он с женой оказался в Вене. Он начал свои торговые операции с фотоаппарата, но в первых трёх магазинах потерпел полное фиаско. В четвёртом он не стал сразу обращаться к хозяину, а принялся разглядывать выставленную продукцию, размышляя, как лучше завязать разговор. Немецкого языка он не знал, а английским владел в объёме хорошо забытой средней школы.
-Sprechen sie Deutsch? - спросил один из продавцов.
-Nein.
-English?
-Yes.
-Do you want to sell this camera?
-Yes, (*) - ответил Лёня.
Собеседник жестом пригласил его во внутреннюю комнату. Это был небольшой склад. Там лежали фотоаппараты, изготовленные в разных странах мира, а сбоку от этой выставки достижений оптической промышленности приютились изделия завода "Арсенал". Выглядели они совсем не так впечатляюще как под прилавком советского магазина, а по месту, которое занимали среди своих братьев и сестёр, видно было, что ими здесь не очень дорожат. Дав Лёне время это прочувствовать, хозяин не торопясь подошёл к сейфу, вынул из него 100 марок и пересчитав положил их на стол. Цена была смехотворная, но Лёня деньги взял. Вернувшись домой, он рассказал жене о своей первой сделке в мире свободного предпринимательства. Вера очень сдержанно его похвалила.
-Владельцы магазинов не занимаются благотворительностью, - сказал он оправдываясь, - хозяин взял у меня фотоаппарат, потому что рассчитывал на удачную перепродажу. Больше мне бы за него никто не дал, теперь советскими товарами завалена вся Австрия, а на улице торговать опасно, для этого нужна лицензия. Да и кто бы стал покупать дорогую вещь у первого встречного.
Доводы ему самому казались убедительными, но он расстроился. Он даже хотел вернуться и потребовать свою камеру обратно, однако при мысли о том, что опять придётся с помощью жестов объясняться с человеком, который так ловко сбил цену, желание ругаться пропало. Это будет ему уроком на будущее и с продажей польской палатки он уже торопиться не станет.
Боясь продешевить Лёня несколько раз упускал хорошие возможности, а когда его семья получила разрешение на въезд в Америку, он готов был отдать палатку даже за символическую цену, но жители Вены не хотели рая в польском шалаше. Выбрасывать же новое изделие братской страны социалистического лагеря было жалко и Лёня взял палатку с собой. В Миннеаполисе он положил её в кладовую и вынимал лишь когда делал генеральную уборку. Сегодня он надеялся впервые применить её по назначению.
Отъехав довольно далеко от города они увидели указатель "Дубовая роща", обещавший проезжающим красивые виды и комфортабельную ночёвку. Решив что совсем отказываться от удобств цивилизации было бы глупо, они свернули к озеру. На берегу стояли небольшие домики, две площадки для костров, находящиеся в разных концах лагеря, были выложены огнеупорным кирпичом, а рядом под специальным навесом лежали акуратно сложенные дрова. По обеим сторонам причала на маленьких волнах покачивались лодки и скутера, а в стороне от жилья стоял небольшой домик для чистки рыбы, чтобы особо чувствительных не раздражал запах.
-Здесь идеальный порядок, - сказал Лёня, - наверно, этим местом владеют немцы.
-Если бы это услышал работник отдела ваших кадров, то тебя могли бы выгнать с работы, - ответила Вера.
-Поэтому я с ними и не общаюсь, они не понимают, что кровь сильнее паспорта. Кроме того я не имею ввиду ничего плохого. Наоборот, я считаю, что благодаря своим национальным особенностям выходцы из Германии сделали для Штатов очень много полезного.
-Например?
-Например они изобрели doggy-bag. Я думаю, что потомки благовоспитанных бюргеров не могли спокойно смотреть, как после очередного застолья пропадают хорошие продукты. У них от этого сердце кровью обливалось и они акуратно складывали остатки обеда в коробочку, а хозяевам говорили, что это для собак. Отсюда и пошло название doggy-bag.
-Ты всё-таки придержи свою гипотезу при себе.
-А я хотел пойти с ней в народ. Ведь doggy-bag это величайшее открытие XX века и Америка должна поставить памятник неизвестному изобретателю и его детищу.
-Я понял только одно слово doggy-bag, - сказал высокий пожилой человек, незаметно подошедший к ним сзади. На каком языке вы говорите?
-На русском.
-У меня ни разу не останавливались русские, вы будете первыми.
-Мы ещё не решили будем ли, - сказала Вера.
-Посмотрите, какая вокруг красота.
-Видим, - согласился Лёня, - но мы взяли с собой палатку.
-Тогда ночёвка вообще будет стоить вам копейки, а если вам понадобятся удобства, то в офисе у меня есть всё.
-Что именно?
-Микроволновка, душ, туалет, холодильник и газовая плита. Кроме того там есть магазин.
-Уговорили, - сказала Вера и Лёня начал раскладывать палатку. Разобраться в хитростях польского ума оказалось гораздо сложнее чем он ожидал и он провозился довольно долго, а когда всё было закончено, он увидел, что его жилище выглядит маленьким и невзрачным. Рядом стояла палатка, которая по сравнению с их собственной казалась ханским шатром.
Вера к этому времени набрала полный пакет грибов и стала их чистить. Лёня зажёг гриль и поставил на него кастрюлю с водой.
-Что вы собираетесь делать? - спросил их обладатель шатра.
-Грибной суп, - ответил Лёня.
-А вы уверены, что грибы хорошие?
-Конечно, уверены. Грибы не бывают плохими.
-Но ведь есть же ядовитые, - возразил Тэйлор.
-Ими можно тёщу угостить.
-Сейчас-то вы их готовите для себя.
-Да, это будет наш обед, - согласилась Вера.
-Ужин, - поправил её Лёня.
-Обед, - повторила она, - понимаете, - она повернулась к Тэйлору, - мой муж никак не может перестроиться. Он упрям, - она хотела сказать "как 1000 ослов", но в последний момент удержалась, - как не знаю кто и до сих пор ланч называет обедом, а обед ужином, хотя в Америке слово "ужин" почти никто не употребляет.
-Почему никто, мои родители вечернюю еду называли ужин, - сказал Тэйлор незаметно подмигнув Лёне.
Лёня торжествующе посмотрел на жену.
-Не спорь, - остановила она его жестом, - а то не получишь ни ланча, ни обеда, ни ужина.
-Господа, я не хочу нарушать вашу семейную беседу, - сказал Тэйлор, - я подошёл, чтобы попросить разрешения использовать ваш костёр. Мы с сыном думаем вечером сделать феерверк. У нас это традиция. Он устраивает салют, а я пью пиво.
-Пожалуйста, - ответил Лёня. Он и сам непрочь был поддержать эту традицию и пока Вера готовила обед пошёл в офис. Там действительно был небольшой магазин, в котором по тройной цене можно было приобрести кофе, мазь от комаров, зубные щётки, бритвенные наборы и презервативы. Были все предметы первой необходимости кроме алкогольных напитков и огней для феерверка. На первые нужно было специальное разрешение, а вторые все привозили с собой. Во время праздников люди и приезжали сюда ради того, чтобы устроить феерверк.
-Не расстраивайся, - сказала Вера, когда он вернулся, - вино мы с собой взяли, а огней у наших соседей хватит на всех. Пока ты ходил они принесли сюда свои запасы, - она указала на кучу коробок разной величины. Лёня взял одну из них. На ней была нарисована цветная картинка, указано на какой высоте феерверк должен зажигаться и сколько минут гореть, а внизу крупным шрифтом напечатаны правила обращения и специально указано, что при несоблюдении их фирма никакой ответственности за последствия не несёт.
Вечером Тэйлор с сыном подошли к костру. Мальчик со знанием дела разжёг его и приготовил всё для феерверка. Вскоре зазвучали выстрелы и поляна осветилась. Огни взлетали в воздух с громким шумом, образуя самые невероятные фигуры на разной высоте от земли. За феерверком наблюдали все жители курортных домиков, он освещал всё вокруг и отражался в озере. В небе как в калейдоскопе то и дело возникали разноцветные меняющиеся картины. Стало шумно и весело.
Когда феерверк закончился, темнота на озере стала казаться непроглядной. Огонь костра её только усиливал. Небо затянулось тяжёлыми тучами, которые вместе с чёрным лесом и лениво перекатывающимися небольшими волнами превращали действительность в картинку из страшной детской сказки. Люди разошлись по палаткам и лагерь стал затихать. Ещё слышны были голоса, но чувствовалось, что все готовились ко сну. Лёня достал гитару и стал перебирать струны. Вера подсела к нему и они тихонечко начали петь любимые песни. В ночной тишине хорошо было слышно каждое слово.
Вскоре к костру подошёл полицейский. Это был сын хозяина. Жил он со своей семьёй в соседнем городке и очень редко наведывался к родителям. Синекурой его работу назвать было нельзя, но всё же она была гораздо спокойнее, чем у его коллег в городе. Многих жителей он знал с детства, это были потомки немцев и шведов, люди чинные, акуратные и законопослушные. В его округе конечно случались инциденты, но скорее комические чем криминальные. Иногда его отец звонил в отделение и выдумывая какой-нибудь предлог вызывал Курта к себе, чтобы лишний раз с ним повидаться. Сегодня причиной вызова послужили песни у костра.
-Здравствуйте, - сказал полицейский, - мне пожаловались, что вы очень громко поёте.
-Разве это громко! - возразил Лёня.
-Хозяин сказал, что вы мешаете отдыхающим.
-Мы думали, что песни входят в плату за ночлег, иначе остановились бы в другом месте.
-Откуда вы приехали?
-Из Миннеаполиса.
-А до этого?
-Из Советского Союза.
-Давно?
-Год назад.
-И как вам здесь нравится?
-До сегодняшнего дня очень нравилось, но теперь мы видим, что Америка не такая уж свободная страна. У нас даже КГБ не запрещало петь в лесу.
-А вы пытались?
-Много раз.
-И вас за это ни разу не привлекали?
-Привлекали, но не за это.
-Расскажите.
-Может лучше пропеть?
-Нет, расскажите, тогда я разрешу вам продолжать концерт.
Лёня посмотрел на жену, но она только пожала плечами. Она слышала эту историю много раз.
-Я работал тогда в НИИ, - сказал он, - и имел глупость откровенно высказывать свои взгляды. Однажды меня вызвал начальник 4-го отдела. Так официально назывался у нас представитель Организации. Состоял отдел из одного человека - начальника, остальные работали по совместительсту и отчитывались ему так, чтобы их никто не видел. Офицер, который вызвал меня, вёл себя как типичный пахан. Когда я вошёл, он сделал вид, что разговаривает по телефону. Я уселся напротив. Он тут же закончил разговор и хорошо поставленным голосом сказал:
-Нам стало известно, товарищ Портнов, что вы выражаете недовольство политикой Советского Союза. Это правда?
-Спросите тех, от кого вам стало известно, - ответил я.
-Значит правда, - констатировал он, - так вот мы вам этого делать не советуем иначе у вас могут быть большие неприятности. Вы меня поняли?
Я его прекрасно понял. Я знал, что они делали с неугодными людьми. Мне стало жутковато, но я пересилил себя и стараясь оставаться невозмутимым спросил:
-Вы за этим меня вызывали?
-Вы меня поняли? - переспросил он.
Я ничего не ответил.
-Значит поняли, это хорошо, в таком случае вы свободны.
Он не сказал "пока свободны", но по интонации это было очевидно и после разговора с ним я две ночи не мог заснуть. Я стал гораздо осторожнее и вместо того, чтобы высказывать своё мнение, стал чаще прислушиваться к мнению других. Я хотел понять, кто на меня накапал. Выяснить это не составило труда. Стукачом оказался мой сотрудник, которого несколько раз посылали в заграничные командировки. Тогда Советский Союз находился за железным занавесом и попасть из него в страну свободного мира да ещё за казённый счёт простым смертным не удавалось. Кроме того этот человек всегда участвовал в обсуждении последних фильмов и книг и вызывал собеседников на откровенность. Звали его Валерий Ильич Власов, а я называл его Ильич Третий. Юмор здесь заключался в том, что основателя советского государства звали Владимир Ильич Ленин, это был Ильич первый, в наше время страной правил Леонид Ильич Брежнев, это Ильич второй, ну а мой сотрудник Валерий Ильич, инженер средней руки и стукач, был Ильич третий. Вообще с отчеством Ильич у меня начались проблемы после рождения младшего брата. Его назвали Володей и несколько лет спустя, на годовщине свадьбы наших родителей я в присутствии всех гостей сказал, что если бы моего отца звали Илья, то у него было бы два сына Владимир Ильич и Леонид Ильич. Это казалось мне очень остроумным, но отец меня выпорол и велел держать язык за зубами.
-Много людей считают обоих Ильичей мерзавцами, но все молчат в тряпочку, - сказал он, - а ты себя выставляешь.
-Как это выставляю? - не понял я.
-Есть такая пословица, "Все члены хотят справить малую нужду, а выставляют только один".
Тэйлор, стоявший в кустах, ухмыльнулся, так кстати прозвучала эта поговорка. Во время феерверка он выпил слишком много пива, потом лёг спать и теперь природа подняла его с кровати. Он пристроился около дерева и так и остался стоять, прислушиваясь к разговору.
-Прямого криминала в моих словах, конечно, не было, - продолжал Лёня, - но неуважение к правительству явно просматривалось и при желании мне могли приписать соответствующую статью уголовного кодекса.
-Но не приписывали?
-Нет.
-Значит ваше правительство разрешало себя критиковать.
Лёня помолчал немного, а потом сказал:
-Да, но только один раз.
-Нет, я серьёзно, ведь какая-то свобода в Советском Союзе всё-таки была!
-Конечно, - согласился Лёня, - но она была обязательна для всех и во время выборов люди должны были голосовать за единственного кандидата. Увильнуть от этого никто не мог.
-А если человек находился в больнице?
-Даже в психиатрическую лечебницу приносили урну для голосования и все больные на голову должны были отдавать свой голос за блок коммунистов и беспартийных, так что народные представители оказывались вполне достойны своего электората.
Тэйлор вернулся к себе, оделся, захватил бутылку вина и направился к костру.
-Я был в России, - сказал он, вступая в разговор, - ездил туда по бизнесу, но люди, с которыми я встречался, только и делали, что устраивали вечеринки. Наверно, у вас такая традиция, вместо работы петь под гитару. Время я, конечно, провёл весело, как вы говорите не просыхал, однако дело не продвинулось ни на шаг. Если бы я знал, что здесь моими соседями будут русские, я захватил бы водку. Сейчас у меня её нет, зато я принёс бутылочку вина. - Он отхлебнул глоток прямо из горла и протянул бутылку Лёне.
-Ему нельзя, - сказала Вера, зная брезгливость своего мужа, - он при исполнении.
-При исполнении, так пусть исполняет.
-Для этого нужно специальное разрешение, - сказал Лёня, кивая на полицейского.
-Я вам разрешаю, - ответил Курт, - но по первому же требованию соседей пение придётся прекратить.
-Хорошо, - согласился Лёня.
Полицейский пошёл в офис, где его уже ждали родители.
Между тем к костру стали подтягиваться люди из соседних домиков и палаток и кто-то спросил нет ли в Лёнином репертуаре английских песен. Лёня спел "Yesterday", чем вызвал аплодисменты слушателей. Огонь разгорелся, а бутылки в отличии от трубки мира стали ходить по кругу в обе стороны.
Кто-то вспомнил, что его предки приехали из России, другой рассказал о своём путешествии в Петербург, третий о том, что его сотрудник говорит с таким же акцентом, как и Лёня и возможно тоже приехал из Советского Союза. По мере того как бутылки опустошались, людьми овладевало философское настроение, они стали обсуждать мировые проблемы и пути их решения. Каждый обстоятельно объяснял свою позицию соседу, который в свою очередь пытался сделать то же самое. Слушать ни у кого не хватало терпения. Все обращались к Лёне, как к судье и знатоку, но задав вопрос тут же отворачивались и продолжали спор. Всё было также как в России только Тэйлор молчал. Он сосредоточенно мелкими глотками потягивал из своего стаканчика вино.
-О чём ты думаешь? - спросила его Вера.
-В годы моего детства в Америке была очень популярна русская песня, я никак не могу вспомнить её название, но тогда говорили, что её поют во всём мире. В ней упоминается Москва. Может ты знаешь, что я имею ввиду.
-Конечно, - ответила Вера, - это "Подмосковные вечера".
* * *
Была поздняя ночь, огонь уже давно потух и все разошлись. У костра остался только Тэйлор. Наконец он тоже встал и начал с чувством жать руку Лёне. Закончив необычайно долгое рукопожатие, он дружески обнял Веру и покачиваясь направился к своей палатке. По дороге он мурлыкал под нос мотив, отдалённо напоминавший "Подмосковные вечера".
-Смотри, как будто мы никуда и не уезжали, - сказал Лёня жене.
(*) Sprechen sie Deutsch? (нем) - Вы говорите по-немецки?
Nein (нем) - Нет.
English? - по английски?
Yes - Да.
Do you want to sell this camera? - Вы продаёте этот фотоаппарат?
Yes -Да.
