Жужжит в подсолнухах пчела.
На пляже загорают музы.
Фаланги наши у села
Остановились. Жрем арбузы.
Под солнцем ратные дела
Куда паршивее медузы.
Но хочется волной плеснуть
В лицо, предплечия и грудь.
Щитом не скроешься от зноя.
И не спасет от мух лопух.
В награду славному герою,
Чтоб эллинский поднялся дух,
В обед опять - вино и соя.
А лучше б музу, можно двух.
И в тень, где нежный сквознячок,
На пикничок, на пикничок!
Выхухоль ухала, хлопала.
Падал засушливый лист.
Пьяница шел Попандопуло.
Выхухоль ухала, хлопала
Там или здесь, или около.
В плавнях, где шорох и свист
Выхухоль ухала, хлопала.
Падал засушливый лист.
Не унять, не понять, не посеять
Тихой улочки хлипкую скуку.
Пал туман вместе с вечером
в девять.
Потревожил облезлую суку.
И в облаенном сукой пространстве
Задрожал огонёк, сожалея,
Что зануда-репейник убранством
Уколол близорукую фею.
Тени нежных моих приведений
В дом стучались стрельнуть сигаретки.
Только фея, забыв огорченья,
Всё качалась на грушевой ветке.
Зачем же, выдумка моя, я топал на тебя ногами?
Вот пластилиновый араб кромсает булочки ножами.
Вот пластилиновый верблюд трясёт горбами над подушкой
И пластилиновую пыль себе я сыплю на макушку.
Слезу медовую твою ловлю в шершавые ладони.
И мной придуманный Восток в ней безнадёжно тонет,
тонет...
Последний сапожник ругается матом.
Он шьет сапоги двум последним солдатам,
Которые, вытянув босые ноги,
Сидят за столом рассуждают о Боге.
А Бог из последнего неба глядит
Туда, где художник последний стоит,
Где свежие краски тяжелой рукою
Кладет он на холст. Холст последний - не скрою.
... На этой последней предсмертной картине
Медведь белоснежный ест рыбу на льдине.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
