сухой иглой.
без права на ошибку.
и каждый шорох - штрих.
и остриё
скользит само прерывисто и гибко,
как быстрое дыхание твоё.
скользит само -
мечтой об идеале.
покалывает изнутри виска.
а если и была тоска в начале -
её возьмёт офортная доска.
и только тем даётся alla prima,
кто верен заповедному пути.
а кто водил твоей рукой незримо,
ты знаешь,
но нельзя произнести.
_______________________________
* С первого раза, "на одном дыхании" (термин живописи)
ПЕСЕНКА ПРО ПОЭТА
Оболочку худую и бренную
На свиданье с пейзажем вожу.
Расширяющуюся вселенную
Частой сеткой метафор вяжу.
Ничего, что она разбегается -
Подтяну посильнее края...
Оболочка худая пугается!
Помогай же мне, муза моя!
Я стою перед солнечным озером,
Что равно небесам глубиной -
И ныряю, пронзая насквозь его,
И выныриваю в мир иной,
И обратно, и снова, и заново,
И сшиваю, сшиваю края...
Оболочка худая терзается!
Помогай же мне, муза моя!
АКРОПОЛЬ
Отчаяться, отпеть, отгоревать.
Отжить. Отплакать. Подвести итоги.
Но нет, не перестанут волновать
Давно не существующие боги!
Увижу вдруг на городских горах
Сияние небесного портала:
Акрополь в золотых прожекторах.
Афина о таком и не мечтала.
ФАРАОН
Не завидуй мне, раб.
Ты, из каменоломен
В колесницу метнувший восторженный взгляд -
Что ты знаешь о том, как тяжёл и огромен
Камень мой?
Как под ним мои плечи болят?
Как из золота день ослепляюще тёмен?
Обладатели самых немыслимых благ,
Фараоны не смеют мечтать о побеге.
Но сегодня отсюда я сделаю шаг!
Моё тело - зерно.
Оно пустит побеги
До того, как опустят его в саркофаг.
НЕ УСПЕЮ
Я не успею! не успею!
Умчится ветер молодой,
Твой самолёт в Кассиопее
Сверкнёт нечаянной звездой,
Проступят капли сладкой влаги
На самом дне цветочных чаш -
Но бег по белизне бумаги
Не начинает карандаш.
Невоплощённый миг исчезнет,
Моё безмолвие виня...
О, кто сегодня бесполезней
И неудачливей меня?
Вот чем на самом деле ранит
Графитовое остриё!
И тишина такая грянет,
Что мне не вынести её.
БЛАГОДАРНОСТЬ (сонет)
Благодарю за то, что день не весь
был тёмен, как последние недели,
за то, что я иду сегодня здесь,
что я - иду, что и лишившись цели
могу идти, что шаг мой даже прям,
что ночь, фонарь, аптека - всё на месте,
что страха не осталось ни на грамм
в ломающем ладонь ладонью жесте,
что со всего соскальзывает взгляд,
что иглы глаз, расслабясь, не болят,
что ум умолк, мой вечный цензор строгий,
что я перед стихами не в долгу...
Но нет! - За то, что горький выдох губ
помимо воли образует строки.
БЛАГОДАРНОСТЬ (ответ на офорт)
Когда и недоверие, и вера
На побледневшем борются челе,
Не смейте с человеческою мерой
Судить её шаги по сей земле.
Вам не изведать испытанья светом,
Нагими не вступать в Зевесов круг,
Но только так становишься поэтом -
Не поднимая для защиты рук.
ПРИСТАНЬ
Льётся на старые липы
Свет холодящей луны.
Озера тихие всхлипы
Только неспящим слышны.
В лунном серебряном дыме
Молча у липы стою.
Лодки щенками слепыми
Тычутся в пристань свою.
Ночью в раю одиноком
Ни голосов, ни огня...
Из дорогого далёка
О, вспоминай же меня!
В перо Божественной комедии
преображалось остриё
иголочки, когда по меди
я процарапывал её -
полупрозрачную фигурку,
летящую над пустотой...
А дальше надо брать мензурку,
травить азотной кислотой,
и с каждой стадией травленья
она прозрачней и честней:
так вечность мучает мгновенье,
достойное остаться в ней.
Не плачь, не плачь о том, что хрупко,
тростинка, девочка, скорлупка,
смотри - я сохранил черты
твоей непрочной оболочки:
три точки, три тире, три точки -
иголочкой по меди - ты.
ИДТИ ПО ВОДЕ
Блестят на заре паутинки,
.. Волнуясь, как воздух, едва,
... И озеро в розовой дымке,
.... И в дымке его острова,
И в дымке – далёкий Ваш берег, ...
.. И лодки не видно нигде,
... И кажется – выход утерян,
.... А выход – идти по воде.
ПРИСТАНЬ
Стихи Юлии Пикаловой, музыка Алексея Карелина, офорты Александра Костина
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
