Немного больно голове,
и хорошо, что их не две -
одна. И та, почти чужая:
чижа я приютила в ней,
он смысла здравого нежней
поёт, небес не раздражая.
Как будто в осквернённый храм,
где плачет ветер, пьяный в хлам,
где мерзость запустенья, где
ходили бесы по нужде,
он по ошибке залетел
и задержался между дел.
Он щёлком выжил из ума
всё то, что тщетно я сама
пыталась вымести оттуда.
Смешливой песней окропил
ночь без ступенек и перил.
О, Божья милость и причуда!
Не покидай меня, мой чиж,
мне страшно, если ты молчишь.
В далекой ярославской колыбели
сны выкипели - слёзы закипели
и благодарным паром обдают
германской колыбели неуют.
Агукают гигантские качели,
нас укачали, выкачали: мне ли,
тебе ли золотых сечений кровь
переливая радугой миров.
Умаявшись ли, маятники наши
две колыбели вечные - две чаши -
друг в друга опрокинули на всхлип...
На дно твоей,
смотри, мой снег налип.
Две девочки спелёнутые туго:
Ау-ау...
Уа, моя подруга! -
в зеркальном небе плачут две в одной,
вытягивая рост на позывной.
Как слепости учиться у Гомера,
как в Господа шагнуть без шагомера,
ау-ау - шепнуть - агу-агу!
Спи, детка, спи.
Я рядом.
Я смогу.
2
Спи, детка, спи.
Спи камень, спи лошадка,
спи в клеточку измятая тетрадка,
спи небо спи земля
спи солнце спи...
Еще есть семя -
стремя -
время Пи
3
"в зеркальном небе плачут две в одной..."
Закрой глаза. Уснём. Не в этот раз, но
в нём трещинка растёт крестообразно,
красно листве во облацех витать.
Не в этот раз, клянусь, но аки тать
уже Жених в полунощи грядёт,
и знаю я, кого он украдёт.
Не бойся быть. Когда живая поросль
пробьётся там, где мы с тобою порознь,
где драгоценных писем листопад
сгорит в дупле до пепла без цитат.
Лишь голым светом лодку-колыбель
наполнит память, севшая на мель.
Уже не суть - потопы или мели,
мы в ней летать над безднами посмели.
..................................................
О них потом. Забудь. Закрой глаза, я
хочу играть. Хоть в зайчиков Мазая!
Слова и сны без умолку мешая,
как чокнутая девочка большая,
во мне звенят все слёзы и ха-ха
пустых лампад в преддверье Жениха.
Ау-ау! Ведь мы себе простили
смешинки наши и смешенье стилей?
Так доиграем в зайчиков. Пиф-паф!
Прости, сестра, что ни Марий, ни Марф
не задержалось в зеркале густом,
лишь трещинка святит его крестом.
Целую крест, сестра, на отраженьи
двух дурочек, и крест в кругу мишени
двух зайчиков, и просто, просто крест.
И знаешь ли, зеркальных пазлов треск
не режет слуха болью беспредельной,
всё покрывает нежность колыбельной.
Спи, детка, спи.
Закрой глаза на всё.
Спасён, кто любит. Любит, кто спасён.
4
Не бойся быть. На белом белом белом
я нас рисую белым белым мелом
и чистым снегом нас в ночи рисую
как на ладони линию - не всуе,
а тихо-тихо. Дымом невесомым
над пустошью.
Как будто бы из комы
я выхожу
за сотню тысяч лет
и вижу, кто мы.
Абсолютный свет
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
