Два генерала - 2: Судный день
На главном пульте Комитета по Нестандартным Ситуациям замигала Большая
Красная Лампочка. Завыла сирена, в коридорах раздался звук бегущих по паркету
тяжелых армейских сапог.
В комнате находилось два генерала: Алексей Петрович Василевский и
Алексей Сергеевич Васильков. Первый был лысый и худощавый, второй носил очки с
толстыми стеклами и слегка заикался. Услышав сигнал тревоги, первый обжег
пальцы горячим чаем с лимоном, а второй едва не подавился трубочкой с
ванильным кремом.
- П-петрович! Я г-готов поклясться головой нашего м-министра
обороны...
Его собеседник завороженно следил за лампочкой на пульте. Красные
блики отражались от его мгновенно покрывшегося потом лба.
- Это он! Это Сетевой Дырокол! Тот же почерк, та же всепобеждающая
наглость...
- К-кто его так н-назвал?
- Один парень из Отдела Электронного Терроризма. Три года назад, в
первый и единственный раз, когда его удалось вычислить. Выяснилось, что с
одного из наших тайных счетов в Швейцарии снята крупная сумма и переправлена
некоторой итальянской фирме, производящей фисташковое мороженое.
Представляешь, кто-то выписал целый грузовик фисташкового мороженого на свой
домашний адрес в Москве! Мы засекли его на одном из анонимных сайтов в
Финляндии, две недели раскручивали цепочку следов, разбросанных по всему
земному шару, и, в конце концов, вышли на пятилетнего ребенка с игровой
приставкой. Сейчас ему восемь, и он научился запутывать следы лучше любого
пьяного ефрейтора.
- П-почему вы не не п-поймаете его? Если знаете, к-кто он и г-где
живет?
- Не будь кретином, Сергеич! Ему восемь лет, мы не можем отправить его
окучивать бруснику в Воркуте. Нет такого закона. И потом - генерал поднял
вверх указательный палец - у нас нет улик, поскольку он не оставляет следов
вообще! - Алексей Петрович замолчал, вставляя в рот папиросу и поднося к ней
зажигалку, сделанную в форме головы Дзержинского.
- Взламывает любые пароли, проникает в любые системы, обходит любые
ловушки... - послышалось из-за клубов сизого едкого дыма "Герцеговины Флор". -
Иногда мне кажется, что он умнее Лебедя. За минуту раскусывает то, над чем
месяцами бьются наши светлейшие головы из Службы Проникновения. Мы чувствуем,
что это он, но мы не можем выложить на стол доказательства. За последнюю
неделю это уже третий случай, когда ты давишься пирожным, а я обливаюсь чаем с
лимоном, и все из-за этого красного фонаря. В понедельник Сетевой Дырокол внес
коррективы в расписание полетов, хранящееся на сервере аэропорта "Домодедово";
в результате восемь наших самолетов, направлявшихся в Санкт-Петербург, были
посажены в Нью-Йорке. Нам чудом удалось избежать международного скандала.
В среду, в день выборов, он проник на http://www.gov.ru и разместил на первой
странице призыв голосовать за Иммануила Гольдштейна. Вчера вечером мне на
стол положили предварительные итоги голосования. Как ты думаешь, что там
написано?
Алексей Сергеевич затряс головой. Было ясно, что он ничего не думает.
Петрович хлопнул по толстой пачке бумаг, лежащей на столе:
- Шестьдесят два с половиной процента россиян проголосовали за
Иммануила Гольдштейна. Лямбда корректировки не выходит за рамки шести
процентов. Сегодня вся мировая общественность встанет на уши. Ты чуешь, чем
это пахнет?
Алексей Сергеевич кивнул. Было ясно, что он чует. Он потер ладонью нос
и предложил:
- А п-почему бы этому мальчишке п-просто не н-надрать уши?
- Ты с ума сошел! - на Петровиче не было лица. - Тебе что, жить
надоело? Это сейчас ему восемь, а представь себе, что случится, когда ему
исполнится двеннадцать? Во что отольются отодранные уши? Знаешь, почему сейчас
у меня на голове волосы не шевелятся от страха?
Ответа не последовало.
- Потому что я лысый, кретин! Тебе терять нечего - у тебя нет семьи.
А у меня дома кот, попугай и тараканы на кухне. И я дорожу шкурой больше чем
погонами.
В кабинете воцарилось молчание.
Когда пепельница была полна окурков, Сергеич распахнул полу пиджака,
показывая ствол десантного АК:
- А м-может - чпок и все?
- Угу. Только один патрон прибереги для себя, - генерал зловеще
расхохотался.
* * *
Белокурый голубоглазый мальчуган сидел перед большим телевизором.
Из динамиков гремел зловещий хохот генерала. Малыш улыбнулся, взялся за
джойстик и подвел курсор к черной пиктограмме, на которой был изображен череп
с перекрещенными под ним костями.
На экране появилось сообщение: "Вы действительно хотите уничтожить
двух генералов? (Да/Нет)"
Малыш улыбнулся, протянул руку к клавиатуре и нажал Большую Красную
Кнопку.
Со стороны он был похож на Ангела.
Октябрь 1996
"Иммануил Гольдштейн" - издатель компьютерного журнала "2600",
рассчитанного на хакеров. Этот псевдоним заимствован у главного героя
новеллы Джорджа Оруэлла "1984", боровшегося с тотальным контролем
Большого Брата. (Прим. автора)
© Норвежский Лесной, 1996-2024.
© Сетевая Словесность, 1998-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
