У меня что-то заныло в животе - долго и тупо. Где-то в глубине и в спину отдает.
Никогда не думал, что живот такой глубокий, до позвоночника доходит. Раньше у меня не
было живота - это было место, которым я сгибался, если надо грудь приблизить к ногам.
Я мог бы поспорить, что там ничего нет, кроме мышцы, стягивающей тело в клубок. И,
конечно, позвоночника, но это уже не живот, а спина - он сзади, как упругий стержень, тело
на него нанизано, как шашлык на шампур. Сравнение не очень хорошее, но думаю, что
людоед обрадовался бы ему. А мне нечего радоваться - теперь у меня есть живот. Когда
много имущества - глаза разбегаются. Я думал - пройдет, не было и не будет. А он еще
сильней, грызет меня, как лисенок спартанца... Не обращай внимания - обидится и замолчит.
Или засни - проснешься другим человеком и все забудешь... Засыпаю - просыпаюсь, а он
все тут. Отстегнуть бы его, как краб отстегивает больную ногу - и бежать. Или вывернуть наружу
- выкинуть, как может морская звезда... Я хожу и смотрю в себя, жду новых неприятностей. И
мысль больше не летает передо мной, а переехала в живот, как у нас любят говорить, получила
новую прописку... А что?... вот и живет там...
Прихожу к приятелю, он говорит: "У меня давно живот. Ты вот что попробуй - есть не давай
ему, авось сдохнет. Только воду пей."
Я перестал есть - и живот затих, что-то выжидает.
Заснул я, проснулся - нет живота. Поел - болит, но уже потише, послабей... Потом еще тише
стал, и еще - и все-таки остался...
Теперь я знаю - в нем много всего и кипит сложная жизнь, и всегда может что-то
испортиться. Все каким-то чудом работает, просто чудом. Все кипит, крутится, варится,
движется, все само за себя решает, а я тут при чем?... Никто меня ни о чем не спрашивает,
делают, что хотят. Это спятить можно, никаких у меня прав нет, ни остановить, ни исправить
не могу, не вижу, не понимаю... Я сам у себя в гостях. Заняты все - вот-вот попросят.
А идти-то куда... куда идти...
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
