Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




АКТУАЛЬНОСТЬ  ТЮТЧЕВА
КАК  АКТ  ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ


Говорят, что между двумя
противоположными утверждениями
лежит истина. Неправда, между ними
лежит проблема.
И. В. Гете 


Бывает такое словечко "актуальность", встраиваемое порою в словосочетания вроде "актуальность творчества такого-то несомненна и подтверждается так-то и тем-то", и дальше что-нибудь хвалебное - мол, как это здорово, писал человек тысячу лет назад, а сказал, будто про нас.

Другой вариант, считай, того же: некий некто, описывая и расписывая какое-либо явление, подаваемое другими как новация, вставляет в свое повествование аналогичный ему факт баснословной давности и говорит: все это уже было, подразумевая, что явленному-подаваемому цена - цент, или столько-то копеек по текущему курсу.

Попадается еще, до кучи, третий случай - это когда подмечается, что так было и сегодня, и вчера, и третьегодни, и при президенте Путине, и при генсеке Брежневе, и при царе Горохе - и говорится: это и есть жизнь, она же постоянная повторяемость, синкопированная зацикленность, вечное эхо; разнятся такие обобщения друг от друга лишь тем, что те, кто, видимо, побессовестней, утверждают, что им ведом первоисточник, от которого идет эхо, а кто посовестливее, те, следует отметить, вообще не касаются этого вопроса, т.е. вопроса о приоритете. Им и без того ясно, что важно не то, кем говорится и даже не то, что говорится, а то, как говорится. Штуки вроде интонации, тембра голосового, ритма произносимого - они и есть селекторы, которыми пользуется сообщение, когда выбирает, кем говорить. Впрочем, ровно так же, как и кем себя слышать.

Тем самым, оно же - самое то, нет никаких оснований говорить о чем бы то ни было как о "новом" или "небывалом", кроме, понятно, претенциозности или попросту рекламного нахальства, а есть смысл понять, чего ты стоишь, если говоришь то-то и то-то и так-то и так-то. Здесь я касаюсь своей речью темы пошлости, т.е. такого типа говорения, когда говорящий огибает личную ответственность за произносимые им слова. И, следовательно, преследует цель не понять в говорении обсуждаемый им предмет и через него самого себя, а что-то этому принципиально постороннее, например, понравиться кому-то или представить некий предмет в таком виде, чтобы он опять же понравился кому-то или, наоборот, вызвал у него отвращение. Точнее - вызвал бы у него запрограммированные реакции удовольствия и отвращения.

Такого рода стихотворных текстов - ориентированных на "своих" при непременном подразумеваемом отсутствии "чужих", т.е. корпоративно-комплиментарных и корпоративно-инвективных, - у Тютчева едва ли не подавляющее большинство. И если даже не подавляющее, то их определенно слишком много для человека, сумевшего сказать, итожа свою жизнь: "...я убедился, что самое бесполезное в этом мире - это иметь на своей стороне разум". Подкрепляю цитатами, чтобы не быть голословным, а чтобы не быть занудным, цитирую подряд, без разбивки на сюжеты и даты, отметив, разве, что начинаю с 1849 г., когда поэту было уже немалых 46 лет:

"Вставай же Русь! Уж близок час! // Вставай Христовой службы ради! // Уж не пора ль, перекрестясь, // Ударить в колокол в Царьграде? <...> В доспехи веры грудь одень, // И с Богом, исполин державный!.. // О Русь, велик грядущий день, // Вселенский день и православный!" - тут до самой Крымской войны еще далеко, и Тютчев, если слегка перефразировать сказанное Маяковским о Северянине, бойко обстреливает "дальнобойными стихами" Стамбул-Царьград; но вот война началась, и безапелляционная бойкость начинает уступать место тревоге: "Венца и скиптра Византии // Вам не удастся нас лишить! // Всемирную судьбу России - // Нет! вам ее не запрудить!.. "; затем опять взрыв бодрости, но, правда, только на уровне лексики, ритмически - это явная сдача: "Дни настают борьбы и торжества, // Достигнет Русь завещанных границ, // И будет старая Москва // Новейшею из трех ее столиц"; в итоге же обещанное Тютчевым и "Богом" торжество перед лицом неопровержимого факта поражения в Крымской войне откладывается на неопределенное будущее, соответственно, тем более определенно клеймятся враги России: "Все богохульные умы, // Все богомерзкие народы // Со дна воздвиглись царства тьмы // Во имя света и свободы! // Тебе они готовят плен, // Тебе пророчат посрамленье, - // Ты - лучших, будущих времен // Глагол, и жизнь, и просвещенье!"

Точно таковы же - и по мотивировке (это опять "Бог"), и по степени ходульной экзальтации, и по убедительности политических прогнозов наследующие перечисленным тексты о единстве славян, типа: "Из переполненной Господним гневом чаши // Кровь льется через край, и Запад тонет в ней. // Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! - // Славянский мир, сомкнись тесней..." - и т. д. и т. п.

Поскольку с Крымской войной сюжет ясен - декларации там праздновали аберрацию, задержусь лишь на "славянском единстве", с которым во второй половине XIX века носились многие, и не только славянофилы, но даже Бакунин, и из которого не выгорело тогда ровно ничего. Так вот, нравится это или не нравится, но как факт оно было осуществлено вне всякой зависимости от хомяковских рассуждений и тютчевских панегириков - после и в результате II Мировой войны, когда волею военной судьбы и сопутствовавшей ей географии славянские страны Европы оказались в зоне исключительного влияния СССР, который их вовлек в Варшавский пакт - за исключением Югославии, поначалу вообще, на уровне Сталина с Тито, враждовавшей с СССР, потом с ним помирившейся, хотя так и не присоединившейся к пакту. И как только СССР стал подавать сигналы о своей еще даже не капитуляции, а только дезактивации, эти страны дружно стали отворачиваться от него и поворачиваться к Западу - в каковом положении пребывают и по сей день, числясь по ведомству НАТО, единого благодаря даже не европейцам, а американцам и никак уж не славянам.

Специально, но не отдельно, придется отметить, что имевшее быть единство славян ковалось не благодаря "Богу" и православному царю, на чем, как единственном пути, настаивал Тютчев, а ровно наоборот - атеистическим государством; нынешняя же формально светская, а фактически православная Россия является охвостьем Соединенных Штатов и не способна доминировать даже в отношениях с бывшими славянскими соседями по СССР - украинцами и белорусами.

Собственно, русские не являются хозяевами и в своем государстве. Уже Тютчев как минимум лукавил, когда обещал братьям-славянам: "Вы дома здесь, и больше дома, // Чем там, на родине своей, - // Здесь, где господство незнакомо // Иноязыческих властей..." ("Славянам", 1867 г.) - отлично известно (и Тютчеву в том числе, о чем ниже), что и Романовы были лишь на доли процента русскими, и высшая российская бюрократия едва ли не на половину состояла из иноземцев по происхождению. Впрочем, почти как и сейчас. Чему иллюстрацией - ходячая байка о том, что, когда, мол, Ельцин упрекнул казахского президента Назарбаева, что в его правительстве нет русских, тот не замедлил с ответом, что в российском правительстве - тоже.

Таким образом, что мы имеем в промежуточном итоге? А имеем мы то, что Тютчев занимался мистификацией исторического процесса, который он представлял как промысел некоего "Бога", который действует согласно интересам славян, русских и лично господина Тютчева - в чем он и сам был вынужден признаваться, правда, лишь в частной переписке, которая - аккуратно в свете "молчи, скрывайся и таи" - гораздо интереснее и вразумительнее его общественной стихотворной продукции. Вот краткий тематико-хронологический обзор его епистолий на заданную политическую тему.

Итак, поначалу он вполне доволен той диспозицией в сферах власти и в светских салонах, которая предшествовала Крымской войне: "Вице-канцлер высказывает мне внимание и, что еще важнее, интересуется также делом, - тем делом, которое я перед ним отстаиваю. Что до графини Не<ссельроде>, она была необычайно любезна со мной... На днях мы обедали у графини Воронцовой... Сегодня вечером я иду к госпоже Смирновой, у которой будет великий князь Михаил Павлович" - со скромным самодовольством сообщает он своим родителям в ноябре 1844 г. - и вообще "Петербург, в смысле общества, представляет, может статься, одно из наиболее приятных местожительств в Европе". Однако в преддверии Крымской войны он уже подмечает нечто совсем иное, а именно, что "здесь (т.е. в Петербурге. - А.М.) - в салонах, разумеется, - беспечность, равнодушие и косность умов феноменальны. Можно сказать, что эти люди так же способны судить о событиях, готовящихся потрясти мир, как мухи на борту трехпалубного корабля могут судить об его качке..." (письмо Э.Ф. Тютчевой от 3.10.1853).

Тем не менее, т.е. невзирая на "идиотизм аристократической местности", в одном из последующих писем - все той же Э. Ф. Тютчевой (от 10.03.1854) - он неукоснительной прозой воспроизводит свои стихотворные бомбардировки Царьграда пятилетней давности: "Господь в своем правосудии даст этим молодцам урок, которого они заслуживают".

Поскольку, однако, "Господь" дал урок, но не "молодцам", Тютчев решает больше не тревожить его, и, представив дело так, будто только приписал "Богу" намерения, которых у того на самом деле не было, тут же объявляет бывшее праведное мероприятие "войной кретинов с негодяями" (в письме Э. Ф. Тютчевой от 27.07.1854), а самого себя - прямым ясновидцем, давно предвидевшем исход баталии: "О негодяи! - восклицает он (в письме все той же Э. Ф. Тютчевой - от 18.08.1854). - Бывают мгновения, когда я задыхаюсь от своего ясновидения, как заживо погребенный, который внезапно приходит в себя. ...ибо более пятнадцати лет (!) я постоянно (!!) предчувствовал эту страшную катастрофу, - к ней неизбежно (!!!) должны были привести вся эта глупость и все это недомыслие". Дурной, конечно, тон, но не вспомнить Оруэлла и его Министерство Правды - нет, не получается.

Не получается и избежать интерлюдии - в виде еще одной отсылки как к только что сказанному, так и, волей-неволей, все к тому же к "Silentium'у". Итак, парой писем ранее (23.07.1854) Тютчев, адресуясь к супруге, сообщил: "Намедни у меня были кое-какие неприятности в министерстве - все из-за этой злосчастной цензуры. ...если бы я не был так нищ, с каким <наслаждение>м я тут же швырнул бы им в лицо содержание, которое они мне выплачивают, и открыто порвал бы с этим скопищем кретинов, которые, наперекор всему и на развалинах мира, рухнувшего под тяжестью их глупости, осуждены жить и умереть в полнейшей безнаказанности своего кретинизма".

Здесь, кроме помянутых аллюзий, заметно приземляющих высокий смысл популярного стихотворения, следует обратить внимание на слово "безнаказанность", ибо, не будучи в состоянии реально наказать "этих кретинов", Тютчев, и тут в нем, надо полагать, сработал поэт, подверг их серьезной символической экзекуции. Причем, как косвенной, так и прямой.

О косвенной экзекуции он благовествует в письме - и опять Э. Ф. Тютчевой (от 9.09.1855) - по ходу изложения обстоятельств своего посещения "первой площадки", по-видимому, колокольни Ивана Великого: "И тут меня вдруг вновь охватило чувство сна. Мне пригрезилось, что настоящая минута давно миновала, что протекло полвека и более, что начинающаяся теперь великая борьба, пройдя сквозь целый цикл безмерных превратностей, захватив и раздробив в своем изменчивом движении государства и поколения, наконец закончена, что новый мир возник из нее, что будущность народов определилась на многие столетия, что всякая неуверенность исчезла, что суд Божий свершился. Великая империя основана... Она начинала свое бесконечное существование там, в краях иных, под солнцем более ярким, ближе к дуновениям юга и Средиземного моря".

В этом, так сказать, "видении", обращают на себя внимание два пункта. Первый - что на место сентиментального "славянского союза" в нем поставлена вполне фундаментальная империя, надо понимать, Российская. И второй - что границы чаемой империи совпали со сферой влияния реального Советского Союза, который явился "пройдя сквозь целый ряд безмерных превратностей" именно в качестве "нового мира" - с той лишь безусловной разницей, что не в результате совершения "Божьего суда", но аккурат наоборот - суда безбожного. И если уж, то результатом "Божьего суда", каковым, по убеждению наиболее ретивых православных, оказался развал СССР, стало не расширение границ России до Средиземного моря, но их почти полная потеря даже у моря Черного. Далее.

О прямой экзекуции. Ее действие хотя и тоже отодвинуто в будущее, но уже никак не в область фантазии, а в область неминуемого возмездия, имеющего все свойства рока. И тут, конечно, чтобы понять причину тютчевской эмфазы, нельзя будет обойти стороной те характеристики, которыми он стал награждать власти, их светский шлейф, а за компанию и темный народ, после своего планового прозрения.

Итак, о власти, в которой Тютчев, что эмоционально объяснимо, сначала выходит на личности, конкретно - на императора Николая I: "Для того чтобы создать такое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злосчастного человека, который в течение своего тридцатилетнего царствования, находясь постоянно в самых выгодных условиях, ничем не воспользовался и все упустил, умудрившись завязать борьбу при самых невозможных обстоятельствах" (письмо Э. Ф. Тютчевой от 17.09.1855). Здесь мы видим досаду империалиста, который хотел бы хапнуть, да не вышло - другие империалисты оказались порасторопней. Двигаясь далее, и многое по необходимости пропуская, находим (в письме Э. Ф. Тютчевой от 21. 07. 1866) попытку перехода с личностей к некоторому обобщению, в национальном разрезе и на материале семьи наследника царя Николая, т.е. Александра II: "Я только что провел три дня между Ораниенбаумом и Петергофом, ведя политические прения со всеми членами августейшей семьи, которые все разделены между собою своими немецкими симпатиями и антипатиями. Словом, это - Германия в сокращенном виде. Единственное, что совершенно отсутствует, это - русская точка зрения на вопрос". Следующим движением Тютчев проецирует эту, в точном смысле слова антинародную власть, на собственно народ и приходит к заключению, что "власть в России - такая, какою ее образовало ее собственное прошедшее своим полным разрывом со страной и ее историческим прошлым,.. эта власть не признает и не допускает иного права, кроме своего" и, следовательно, "власть в России на деле безбожна" (письмо А. Д. Блудовой от 28.09.1857).

Тем самым, мистифицировав власть еще раз, только теперь со знаком "минус", с самим народом он проделывает обратную процедуру. Противопоставив, было, еще не явленную, потенциальную, но хорошо потенциальную, жизнь народа состоявшейся, однако целиком заемной, и потому якобы "цивилизованной", а на самом деле пошлой и бездарной жизни аристократии (письмо Э. Ф. Тютчевой от 30.11.1854), Тютчев вскорости обнаруживает изъян и в народе: "Тишина, господствующая в стране, ничуть меня не успокаивает; но не потому, чтобы я считал ее неискренней, а потому что она основана на очевидном недоразумении, на безграничном доверии народа к власти, на его вере в ее к нему доброжелательность и благонамеренность" (Э. Ф. Тютчевой от 5.06.1858).

Однако Федор Иванович полагает, что так будет не всегда, более того, он уверен в том, что возмездие неизбежно - и эта мысль, и скорее не мысль, а пожелание в форме силлогизма, всплывает у него не единожды - разве что по-разному варьируясь: В мягкой форме (Э. Ф. Тютчевой от 30.11.1854): "Жизнь народная... ожидает своего часа, и, когда этот час пробьет, она откликнется на призыв и проявит себя вопреки всему и всем". Как жесткое предупреждение: "Разложение повсюду. Мы двигаемся к пропасти..." (М. Ф. Бирелевой, втор. пол. авг. 1867). И, наконец, как приговор: "Невозможно не предощутить переворота, который, как метлой, сметет всю эту ветошь и все это бесчестие" (Э. Ф. Тютчевой от 20.06.1855).

Итого. Актуальность творчества Тютчева несомненна и, надеюсь, в достаточной степени подтверждена предшествующими выкладками. Между тем диагнозом, который давал своей эпохе Тютчев (за изъятием мистификации), и тем, который можно дать нашей эпохе, нет принципиальной разницы. Соблазнительно бы было объявить и прогнозы, им даваемые, столь же сбыточными. Но нет такой гарантии. В последние пятнадцать лет нам прокомпостировали уши тем, что Россия не выдержит еще одну революцию. Скорее, однако, она не выдержит еще одну Крымскую войну.

Это в общем плане. Теперь в плане конкретном, как сугубо тютчевском, так и классовом - в смысле класса, который он представлял (т.е. дворянской интеллигенции). Мистификация исторического процесса, представляемого как промысел некоего "Бога", который действует по наметкам Тютчева и К°, сталкиваясь с реальностью этого процесса, не признающего таких наметок, неизбежно приводит Федора Ивановича к страшному раздражению - но не против себя или "Бога", а против тех, кто, по его мнению, чинит препятствия реализации этой мистификации. Отсюда и возникает образ народа, который, мол, непременно и примерно накажет тех, кто препятствовал. Как явствует из последующей реакции - опять же строго в пределах и по наметкам господ дворянских интеллигентов и в их же, вне сомнений, интересах. Такого рода настроения были типичны и для русских интеллигентов начала XX века, т.е. кануна Великой Октябрьской революции, будучи возбуждены позором русско-японской войны, неудачами во II Мировой, "распутинщиной" и т. п. Когда грянула революция, реальная революция, эти господа, оказавшись не у дел, естественным образом отшатнулись (скорее - отползли) от нее и принялись на нее валить- строго в соответствии с тютчевской моделью - все вины за то, что она, подлая тварь, осмелилась не согласовать свои действия с их мистификациями. Чему соответствует в религиозном аспекте следующее: где у христиан заканчивается "благодать", там чуть ли не сразу начинается "апокалиптика": идеальное поле деятельности для спекуляций - во всех смыслах. А для спекуляций (и тоже во всех смыслах) совсем не нужен разум, как таковой - необходим и достаточен корпоративный разум. И нет ничего, что было бы так же противно, как один корпоративный разум другому.

Между ними нет ни истины, ни проблемы. Между ними - только конкуренция.



Примечание

Цитаты из произведений Ф. И. Тютчева приводятся по изданиям: Ф. Тютчев. Лирика. Письма. - Л., 1985; Ф. И. Тютчев. "О вещая душа моя!..": Стихотворения. Переводы. Размышления о поэте. - М., 1995.




© Андрей Мадисон, 2003-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.

– Творчество Тютчева –





Тинькофф страхование выплаты отзывы читать наasn-news.ru.

www.asn-news.ru

Словесность