Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность





* БАЛЛАДА О МАЛЕНЬКОМ МУКЕ
* ОКТЯБРИНЫ
* БАЛЛАДА О БЕРТОЛЕТОВЕ
* Всё, что пело, парило, клубилось...
* Астроложества звёздная сыть...
* ВЕСНА 1954, ЕКАТЕРИНИНСКИЙ ПАРК
* Бездарность - тоже бездна, да не та...
* СВЕТОЧАМ НАШИМ
* То ли ночь среди дня куражится...
* ПО МАГАЗИНАМ
* КОНТР-ЭГО
* ПОСВЯЩАЕТСЯ ПСЕВДОКРЫЛЫМ СТАРАТЕЛЯМ
МОДЕРНА, ПОСТМОДЕРНА И ПРОЧЕГО АВАНГАРДА
 
* КОЕ-ЧТО О ЗАВИСТИ
* РАСТИТЕЛЬНОЕ МАСЛО ДЛЯ ИНВАЛИДОВ
* Идёт по улице влюблённый...
* Затихла ночь, затяжелела...
* Спасибо маме, что вышла замуж за папу...
* Перегруз, перебор, пережёг...
* МЫСЛИ
* Почему-то не стало привычных вещей...
* ДРУГУ-СТИХОТВОРЦУ
* Плюс-минус жизнь. Какая разница...
* Звезда кропит холодной кровью...
* Щербато щерясь от щедрот...
* Завершается показ...



    БАЛЛАДА  О  МАЛЕНЬКОМ  МУКЕ

    Суставы оплёл паук;
    Одышкой, попрыжкой хилой
    Измучен старенький Мук
    Но с прежней угрюмой силой
    Он каждую ночь на двор
    Под видом, скажем, оправки
    Спешит, хоронясь, как вор,
    На поиски ценной травки,
    Таинственной сон-травы,
    Которой дано в отваре
    Рассасывать, словно швы,
    Черты неказистой твари
    С плетьми узлопалых рук,
    С лицом пожилого хека,
    В чьей вяленой шкуре Мук
    Отгрохал почти полвека...
    Вот так же и в этот раз:
    Каким-то сорочьим скоком
    Он двор пересёк и в лаз
    Пролез косоватым боком.
    И то ли особый свет
    Луна излучала, то ли
    Пришел, наконец, ответ
    На просьбы о лучшей доле,
    Но в старом саду у рва
    В корнях векового бука
    Искомая сон-трава
    Нашла горемыку Мука...
    В сосуде отвар кипит,
    Бурля с торопливым пылом.
    Он будет сейчас испит
    И током рванёт по жилам.
    Увечный замкнётся круг,
    Дивя долгожданным трюком
    И станет маленький Мук
    Большим и красивым Муком.
    Возблагодарив творца -
    Аллаха или кого там, -
    Он выйдет вон из дворца
    И сгинет за поворотом,
    Чтоб в отчих краях осев,
    Не травкой дымить по кругу,
    А, дабы взошел посев,
    Законную взять супругу.
    Осла завести, зурну,
    Увесистый том Корана,
    Верблюда, еще жену,
    Барана, ещё барана,
    Халат завести, чалму,
    Коврами украсить ложе,
    Павлина... Хотя - к чему?
    А впрочем, павлина тоже,
    Цирроз завести, невроз,
    Угрозу стать идиотом
    И вечный унылый спрос
    С Аллаха или с кого там,
    И вдруг, уловив молву,
    В угоду шальному зуду
    Глухую разрыв-траву
    Пуститься искать повсюду,
    Найти, заварить и кровь
    Возвратным предать щедротам,
    Чтоб стать портативным вновь
    И сгинуть за поворотом...
    Возможно ль желать того,
    Что в мыслях заспал, залапал?
    Несчастное существо
    Отвар выливает на пол.
    Уйти от судьбы? Куда?
    И нету такой науки.
    Ты будешь собой всегда,
    Как все мы - навеки Муки.
    Доверь свою гниль и ржавь
    Мгновенью, сердечным смутам.
    Живи, как примстился въявь
    Аллаху или кому там.
    Спасибо ему провой
    В свой простоте дремучей
    И впредь никакой травой
    Не потчуй себя, не мучай.

    19 октября 1991

    _^_




    ОКТЯБРИНЫ

    Вечер с утра. И погода сырая.
    Галки дерутся на крыше сарая.
    Червь переполз мне дорогу.
    Ждать, упреждать, передёргивать втуне -
    Нешто ещё не обрыдло Фортуне
    изображать недотрогу?

    Пусть порыдает над собственной урной
    В этой бездарной, а всё же бравурной
    Неврастенической пьесе.
    Жить в перегное смесилен, хватален
    И утверждать, что твой жребий фатален -
    Чушь. Диалектика спеси...

    Осень. Осина. Оседлые мысли.
    Безотносительно: миссис ли, мисс ли -
    Чту эту деву коряву.
    Впрочем вкушать дребедень клавесина
    В сонной компании Зомби и сына
    Тошно, как пить на халяву.

    Жирные геммы. Мажорные гаммы.
    Траченый образ известныя дамы
    Выпадет, сколь не тасуйте.
    Главное, осень. Здоровый, ядрёный
    Ляжет на твой катехизис мудрёный,
    Всё упрощая до сути...

    Вдоль горизонта расплав маргарина,
    В поле уныло свистит окарина,
    В роще разгул холощенья!
    Птица слиняла. Листва поредела.
    Лишь безысходности нету предела,
    Лишь пустоте насыщенья.

    27 октября 1991

    _^_




    БАЛЛАДА  О  БЕРТОЛЕТОВЕ

    Бертолетов спал. Во сне
    Как сквозь чудное пенсне
    Видел фрукты Бертолетов,
    Громожденье рощ и кущ.
    Мир был влажно-фиолетов
    И разнузданно-влекущ.
    От соблазнов озверев,
    Он сновал промеж дерев
    Босиком. И вдруг раздался
    Запах, чмокающий всхлип,
    Бертолетов догадался,
    Что в нелакомое влип,
    И проснулся. Мир не пах.
    Пух да мухи на стопах.
    Подключил воображенье:
    Птицы всё-таки, весна.
    И не стало раздраженья
    От изгаженного сна.
    А когда на склоне дня
    Грудь предчувствием садня,
    Изумленный Бертолетов
    Прочитал в газете, что
    Взяли пять его билетов
    По червонцу в Спортлото,
    Затомило душу впрок...
    Через ночь во сне пирог.
    Так. Чудесно. Ножик точим,
    Режим, делим... Стоп возне:
    В пироге начинкой то, чем
    Был он мучим в прошлом сне.
    Попеняв судьбе: - Хамим! -
    Ан предчувствием томим,
    Бертолетов в подворотне
    Обнаружил кошелёк
    И на свет четыре сотни
    Беспрепятственно извлёк.
    Так бывают наши сны
    Фантастически гнусны;
    Рассекречивая жженье
    Специфических желез,
    Так сосут воображенье -
    Жлоб и то б из кожи лез,
    Чтобы скрыть, забыть, стереть,
    От стыда не помереть.
    Но смирялся, доверялся,
    Даже книги ворошил:
    То в Задеке ковырялся,
    То по Фрейду ворожил,
    И ловил в конце концов
    Месмерических гонцов,
    Что точнее дам, валетов
    Чтили Фатума оскал...
    Нет, прозревший Бертолетов
    Новых знаков не искал.
    Он теперь ложился спать,
    Чтобы как-нибудь опять
    Въехать, вляпаться, вмараться,
    Пусть бы даже целиком,
    А проснувшись отыграться
    Гонорарным кошельком.
    Только с некоторых пор
    Прежний фарт ему не пёр.
    То коллеги, то соседи,
    То жена подставит лоб...
    То есть, в мыслях ли, в беседе
    То за это и сошло б,
    Но во сне необходим
    Тот продукт, который бдим.
    И решился Бертолетов
    Дело новое начать:
    Из публичных туалетов
    Это самое качать.
    И на Райразгрёботдел
    Инженерный свой удел
    Поменял. Весь день воочью
    Он искомое для сна
    Видел, скрёб, сосал. А ночью
    Ну ни грамма. Ни пятна.
    Кто с рыбалки - видит рыб.
    Кто из леса - видит гриб.
    Мчит Морфея колесницы
    С тем, что днём... А тут - облом.
    Хуже! Деньги стали сниться,
    Кошелёчки за углом.
    Для иного полный кранк,
    Но устроился в Сбербанк
    Непокорный Бертолетов;
    И пошло оно во снах
    В виде каш, колбас, рулетов,
    В вазах, валенках, штанах,
    Цвета хаки, цвета беж,
    В гильзах, тюбиках и меж
    Рам оконных слоем жирным,
    В чемодане и кульке,
    Даже - смех! - в бачке сортирном
    Даже - ужас! - в кошельке.
    Самоцельны и тесны
    Бертолетовские сны.
    От неведомого рвенья
    Он замкнулся и зачах,
    Но мерцает вдохновенье
    В проницательных очах.
    Заповедано давно:
    Все - равны и всё - равно.
    Всяк своё имеет слово
    Красоту именовать...
    Бертолетов нынче снова
    Ангажирует кровать.

    30 октября 1991

    _^_




    * * *

    Всё, что пело, парило, клубилось,
    Впопыхах жизнерадостно билось,
    Постепенно стерпелось, слюбилось
    И зима покатила в глаза.
    - Как, - спросил я Незримого Старца, -
    Убедиться, что мне, может статься,
    Не дано в залазурьи пластаться,
    Где медвяная зреет лоза?
    Но Незримый, бестрепетно светел,
    Ничего, как всегда, не ответил,
    Только вол кукарекнул, как петел,
    Да слегка потекли тормоза.
    Всё, что трогало, всё, что ласкало,
    Пустоту на свету полоскало,
    Всё, что душу пекло в пол-оскала,
    Застеклило дыханье зимы.
    - Почему? - я спросил с укоризной
    У звезды равнодушно-капризной, -
    - Почему завершается тризной
    Всякий раз постижение тьмы?
    И опять никакого ответа,
    Словно что-что заклинило где-то.
    Только вдруг поползли из кювета
    Земноводные цветы чумы.
    Всё, что жгло, хохотало, хотело,
    Что летело с горы оголтело,
    Обратилось в зальделое тело,
    И повсюду раздались часы.
    - Почему остаётся тоска там?
    Я спросил чудака со стаканом.
    Он шарахнул, загрыз тараканом
    И лениво ответил: "Не ссы".

    12.11.91

    _^_




    * * *

    Астроложества звёздная сыть,
    Обратившая Веру в Надежду...
    Ждать, и слушать, и медленно стыть
    Между строк, между створок и между
    Равнодушных глубин и высот.
    Что ты есть? Содержимое платья.
    Но когда тебя Вечность сосёт,
    "Будь ты счастлив!" звучит как проклятье.

    13.11.91

    _^_




    ВЕСНА  1954,
    ЕКАТЕРИНИНСКИЙ  ПАРК


    Грачи, стражи, воронья стая...
    А вот бы, книгу вспять листая,
    Снестись под этот чирк и карк,
    Но, непонятно, чем и как.
    Яйцо в тебе ли, ты в яйце ли.
    Средств никаких, сплошные цели,
    И ты, немилосердно лих,
    Сидишь и садишь мимо них.

    13.11.91

    _^_




    * * *

    Бездарность - тоже бездна, да не та,
    Другие дрожжи ткут её броженье.
    Темна и самоцельна, слепота
    Совсем иначе длит воображенье.
    И стоит вам склубиться в некий клуб,
    Вас тут же оппоненты разъяпонят,
    Трубы в упор - "невыносим и глуп"
    О тех, кто невоспринят и непонят.

    04.12.91



    СВЕТОЧАМ  НАШИМ

    Вечный пламень, войдя в эти лица,
    Неизбывно и преданно зрей.
    Свет струится, слоится, валится
    Изо рта, из ушей, из ноздрей.

    Пусть на белом плывут пароходе,
    Заливают неоном дома,
    Всё равно в том глубоком проходе,
    Где я видел их, - полная тьма.

    07.12.91

    _^_




    * * *

    То ли ночь среди дня куражится,
    То ль дьявол с чумой венчается.
    В декабре постоянно кажется,
    Что кончается жизнь, кончается.

    А вокруг нищета безвластия,
    Роковые ухмылки вечности...
    Сладоумие слабострастия -
    Вот последний залог беспечности.

    12.12.91

    _^_




    ПО  МАГАЗИНАМ

    Сначала мечутся, как угорелые,
    Потом засыпают, как угорелые,
    И непонятно: спят или спятили.

    12.12.91

    _^_




    КОНТР-ЭГО

    В снах, разговорах, опытах, идеях
    Линял и переслаивался быт.
    Замкнуть на интерьерах, на еде их?
    На вздорной арифметике обид?
    В тех сочиненьях, что успел прочесть я,
    Был строй и свет. Но всё взяла с собой
    Навязчивая музыка бесчестья:
    Фагот и флейта, флейта и гобой.

    21.12.91

    _^_




    ПОСВЯЩАЕТСЯ  ПСЕВДОКРЫЛЫМ
    СТАРАТЕЛЯМ  МОДЕРНА,
    ПОСТМОДЕРНА
    И  ПРОЧЕГО  АВАНГАРДА


    1. Труп свинеющей реки
    2. Струпья с веста свистогона
    3. Вопли вепря вопреки
    4. Снам в которых Антигона
    5. Обволакивающа
    6. Эхостазы небосклепа
    7. Как присосками плюща
    8. Жизнь мерзеющую слепа.
    9. Я верил ждать я ждал вьыметься
    10. Я прозревал подвижность края
    11. Твоё мерцающее меццо
    12. С пространства как с листа играя
    13. Пересекречивая желез
    14. На посошок ссосал и схрупал
    15. Там где на стогны в кураже лез
    16. Лежалой лжи остатний скрупул.

    4 января 1992

    _^_




    КОЕ-ЧТО  О  ЗАВИСТИ

    Не помню, кому я завидовал и когда,
    Но было. Во лбу пламенело. В аорте стыло.
    Зависть - она, очевидно, тем и горда,
    Что, обернувшись, видишь зашедшие с тыла
    Возможности, шансы, не урванные тобой.
    И это твоё неименье, твои потери.
    Пока ты угрюмо дул в свой сиплый гобой,
    Собратья твои наперебой потели,
    Чтоб выиметь славу с листа. Но зависть остра,
    А здесь просто некуда деться от жирных пятен,
    Оставленных скукой. И краткость им не сестра,
    А тем, кто и рад бы успеть, да восторг невнятен.
    Но было. Ведь ясно помню желчную слизь.
    Слепым не завидовал. Мертвым? Безумным? Детям?
    Уставшие верить, возможно, тем и спаслись,
    Что всех ревновали ко всем! Занятиям этим
    Почти что мистическим нет ни конца, ни дна,
    Покуда архангелы не перекроют краник.
    Но ты понимал, что планида твой бедна,
    И грыз в одиночестве свой непечатный пряник.
    Не крался, не рвался вперёд, не брёл по пятам.
    Зато и держался с собою на равных. Зато хоть
    Себя разумел. А завидовал только котам,
    Всегда одинаково чтущим охоту и похоть.

    21.01.92

    _^_




    РАСТИТЕЛЬНОЕ  МАСЛО  ДЛЯ  ИНВАЛИДОВ
    (объявление на прилавке)

    Не потешиться мясом, не выпить вина.
    Вмазать разве стакан белладонны?
    Уникальны, как бред, на Руси времена:
    Дни бездарны, а ночи бездонны.

    Машинальны, как брань, времена на Руси:
    Вёсны желчны, чахоточны зимы.
    На душе и вокруг хоть святых выноси.
    Не получится - невыносимы.

    24.01.92

    _^_




    * * *

    Идёт по улице влюблённый,
    В мечты, как в мысли, углублённый.
    Весенним днём усугублённый
    Его преследует флюид.
    Идёт покорно, словно пленный,
    Цедя сквозь фибры воздух тленный,
    И солнца образ многочленный
    Над головой его стоит.
    Навстречу, гниловато щерясь,
    Неотвратимо, точно ферязь,
    В своей полезности изверясь,
    Как трансцендентное число,
    Идёт поэт, казнясь тоскою,
    Немало писано про кою,
    Язвя незримою строкою
    Необозримое чело.
    Влюбленный с бойкостью апаша
    Поэту говорит: - Папаша,
    Ну что вы, право, как поташа
    Наелись, глаз бы вас не грыз.
    Давайте радоваться жизни
    При всей её дороговизне,
    А не шизеть, следя, как слизни
    Собой откармливают крыс...
    Не расположенный к фиестам,
    Не ангажированный west'ом,
    Поэт крестообразным жестом
    Смутил настырного юнца
    И двинул в направленьи кассы
    С лицом прозревшего Бокассы,
    Степенно, как идут баркасы
    С уловом жирного тунца...
    Такой вот лапидарный случай,
    Отнюдь не худший и не лучший,
    В реестре наших злополучий,
    Нам не сулящий дивных див.
    Такая, собственно, интрига.
    И аполлонова квадрига
    Под бурные пассажи Грига
    Здесь пропылит, не осадив.
    Зачем же я пишу об этом?
    Затем, что позапрошлым летом
    Ко мне пристал один с приветом,
    Вопя, что спид пошел на спад.
    - Что ищем мы? - кричал он. - Где? В ком?
    Возьмём сырья. Поедем к девкам.
    Увлечь не знаменем, но древком,
    Как завещал маркиз де Сад.
    И я довольно машинально
    В ответ послал его анально -
    И всё. История банальна,
    Как, скажем, розы на снегу.
    Но шёл я в самом деле в кассу
    Слупить банкнот живую массу.
    И этот час, и эту трассу
    Всё освежаю, как могу.

    28.01.92

    _^_




    * * *

    Затихла ночь, затяжелела,
    Всех увязав единым сном.
    Вдруг нечто в перьях ошалело
    Изобразило метроном.

    Фонарь перемигнул устало,
    Туманом изошло тепло.
    И долго-долго рассветало,
    Пока из глаз не потекло.

    05.02.92

    _^_




    * * *

    Спасибо маме, что вышла замуж за папу:
    Результат на лицо не прост, сердечен умом и готов к любым испытаниям.
    Спасибо папе, что ринулся к следующему этапу
    Своих похождений мгновенно и не мучил меня избыточным воспитанием.

    Спасибо послевоенной средней мужской в Царском Селе,
    Привившей приязнь к сомнительным радостям духа корпоративного.
    Спасибо газетам и радио, их визгливо-задорной брехне и хуле
    За слепое, а всё же искусство жить от противного.

    Спасибо жене, что не спился, что не пошёл в раскрут.
    По рукам, но ногам - и что там у них еще: - Ах, да, по бёдрам.
    Спасибо детям, которые так вдохновенно врут,
    Что ты, мол (я, мол) совсем ещё вообще, и тут я и впрямь становлюсь заносчиво-бодрым.

    Спасибо друзьям, на моё дребезжанье настраивающим струну,
    И даже когда не строят, спасибо им за намерения благие.
    Спасибо тем, кто уехал жить в чужую страну
    За возможность смотреть на себя порой взглядом, исполненным ностальгии...

    Конец февраля. Прибавленье дня. Ожидание милостей от природы.
    Между тем все артерии стали сонными. Все, включая аорту.
    И то, что своей органичностью прежде напоминало роды,
    Своей обреченностью неживой нынче сродни аборту.

    И никуда плыть. И нечем летать. И не в чём живую воду толочь.
    От случайного взгляда морщишься, как от запаха или ушиба.
    Но вспомнишь тех, кто не стал мешать тем, кто пытался тебе помочь,
    И рвётся наружу из пылких недр, большое, как родина, как нужда, ликующее спасибо.

    25.02.92

    _^_




    * * *

    Перегруз, перебор, пережёг.
    Чудом жив и Создателя гложет...
    Бережёного бог бережёт,
    Остальные - спасайся, кто может.

    Жизнь доверивших сейфам и псам
    В бункерах, подземельях, траншеях
    Бережёный спасётся и сам.
    Ты на нас бы призрел, тонкошеих.

    25.02.92

    _^_




    МЫСЛИ

    Астматической пылью порхнут из углов,
    Обозначатся остью колючей
    Малохольные мысли пускателя слов
    На удачу, на ветер, на случай.

    Где сквозь дыры заметно, как бездна бедна:
    Солнце серо и небо квадратно.
    Мотыльковые мысли искателя дна
    Так и прыщут туда и обратно.

    Чем вернее круглит свою пасть западня,
    Тем публичней себя обнаружив,
    Млеют мыльные мысли ласкателя дня,
    Полоскателя нюктовых кружев.

    По извилинам вскачь, как цветная картечь,
    Как шары в числовом лабиринте.
    Ни сиропом излиться, ни ядом истечь.
    Окаянные, стойте! Остыньте!

    Хватит музыку мучить, порочить печать,
    Караулить команды конвоя.
    Дайте просто повыть и затем помолчать
    В ожиданьи ответного воя.

    11.03.92

    _^_




    * * *

    Почему-то не стало привычных вещей:
    Лебединого сала, шагреневых щей,
    Упыриной молоки, морковной ухи,
    Ледяной поволоки, круглящей стихи.

    Ничего не осталось: ни шва, ни узла.
    Кособокая старость в суставы вползла,
    Ненавязчиво, с тыла, как в репку нитрат,
    И устало застыла над списком утрат.

    30.03.92

    _^_




    ДРУГУ-СТИХОТВОРЦУ

    Если плазменный сгусток сознания не разматывать в серный поток,
    Если бездну самопознания четверным оковать заклятьем,
    То останутся мелочи: музыки аметистовый хохоток,
    Маркитантка Венера, торгующая тем, что слепо мозжит под платьем,

    Поползновения поползня с левой лапкой в прозрачной смоле,
    Усы господина Ницше в слезах, в табачных накрапах,
    Мадам Изергиль, парящая в ступе, летом - на помеле,
    И всё, что угодно - нельзя на вкус, так наощупь, на цвет, на запах.

    А приспичит узнать подробности, - от ромашек луг прополоть,
    А, допустим, февраль и ромашек нет, отловить серафима в поле.
    Эти солнечные сплетения, дивных форм бескрайняя плоть
    Плюс какие угодно вывихи при полнейшем отсутствии боли.

    Каждый день небоскат барашковый, кучерявая бахрома,
    Каждый вечер тоска безверия, грань порока, да брань пророка.
    Если чудом при этом выживешь и не выживешь из ума,
    То досрочно объявят классиком и зароют потом до срока.

    31.03.92

    _^_




    * * *

    Плюс-минус жизнь. Какая разница,
    на что перемножать нули.
    Индейка, сводница, лабазница,
    Не балагань и не юли.

    Твои узлы, изломы, вмятины,
    Твой хлеб с трухою пополам,
    Твоя вялый бред про сети тятины,
    Что вечно тащат всякий хлам.

    Твоё тканьё золоторунное
    Напрасным золотом горит,
    Твоя подруга семиструнная
    Пущай с другими говорит.

    Хрустолюбива, простаканена,
    Трепещешь на штычке пера.
    Не панцирь, но короста Каина
    Предохраняет ливера

    От мух, от самовыедания,
    От зарастания кугой...
    Плюс-минус вечность... До свидания...
    Не панцирь, но какой тугой.

    13 июля 1992

    _^_




    * * *

    Звезда кропит холодной кровью
    Тропу, отметину коровью,
    Кварцит, оплавленный в стекло,
    Шального бражника крыло.

    Дробя берёзовые шрамы,
    Влип в недоплёт оконной рамы
    Рот невидимки сквозь бинты
    Как символ вечной черноты.

    16.06.92

    _^_




    * * *

    Щербато щерясь от щедрот
    Июня, смазанного мёдом
    На солнечный мордоворот
    Равняю душу год за годом.

    Шалеет шмель. Пернатый Лель
    Кричит в начёсах краснотала.
    Жизнь потеряла параллель,
    Но хуже, кажется, не стала.

    16.06.92

    _^_




    * * *

    Завершается показ,
    День сползает с пьедестала.
    Свет мой, что же ты погас?
    Без тебя короче стало

    Жить и проще умереть,
    Чем бессмертия коснуться,
    И, загадывая впредь,
    Новой роли ужаснуться.

    июнь 1992

    _^_



© Вячеслав Лейкин, 1985-2024.
© Сетевая Словесность, 2004-2024.




Словесность