Лишь тронет ветер ночью ставни,
Качнёт дыханьем гущу трав,
Как тут же - думушки о маме
Мостятся, плечи приобняв...
И вижу детство, даль, покосы,
Её глаза, синей небес,
И косы, ах, какие косы -
Ни у кого таких окрест!..
А колыбельные... А руки -
Таким в деревне нет цены...
А сколько бед, какие муки
Достались после той войны...
А как меня собою в поле
Закрыла в страшную пургу...
Ох, доля, женская ты доля -
Не пожелаешь и врагу...
Как ты живёшь теперь, родная,
В коморке серой у сестры?
А здесь, в избе твоей, чужая
Семья живёт из Шантары.
Всё перестроили по новой,
От половиц до потолка,
И ни копёшки, ни коровы,
Ни Бимки нет, ни парника.
И только так же полыхает
Твоя рябина во дворе,
Да опечалено вздыхает,
Роняя слёзы на заре.
Я прихожу, когда стемнеет,
Уткнусь в рябиновый подол
И всё - чем жив, болит, довлеет -
Как на духу! А тонкий ствол
Дрожит, ветвями гладя щёку
И шепчет: "Сыночка ты мой"...
А я завыть подобно волку
Готов, вжимаясь головой...
Теперь ты в городе - с сестрою.
Удобства. Кухня. Коридор...
А я в ночи глаза открою,
На плечи ватник и во двор.
Курю, сжигая жизнь по грамму,
С чего? Да просто - осознал,
Что я сестре своей не маму,
А солнце родины отдал.
А за окном у нас ромашки
Бегут в кедровые леса
И словно лебеди - рубашки
С прищепок рвутся в небеса.
И машут крылья полотенец...
Речушка с гор крадётся вброд...
И прячет золото поленниц
Рябина юбкой у ворот...
И вроде бы - тайга глухая
И до Москвы - сто лет пешком...
А приобнимет ель, вздыхая,
Так и застрянет в горле ком.
От красоты таёжной дали...
Простора...Счастья - мирно жить...
И нет ценней тебе медали,
Чем радость - родину любить...
Вот здесь и есть моя Россия,
Моя звезда, судьба и свет:
Соседка - бабка Ефросинья,
Дочурка, фронтовик - сосед.
Елани дальние покосы,
Туманы утренних полей,
Лишь протяни - и гладишь косы
Любимой родины своей.
Глаза озёр, реки извивы
И губы алые зари...
Сижу, прижав ладошку ивы
И сердце замерло внутри...
Река звезду в ногах качает
Под серебристый шёпот струй...
И зорька нежно отвечает
На бесконечный поцелуй...
Мороз. Струится дым из печек.
Деревня. Утро. Покрова.
Соседи, выпустив овечек,
Ладком уселись на дрова
И... понеслось - за жизнь, за цены,
За буровую у горы,
За клуб и Люськины измены
С помбуром Васькой из Туры,
Что приключилось с дядей Мишей,
Когда медведя повстречал...
А солнце выше, выше, выше...
Топор негромко застучал.
Вань за водой, Илья за сеном,
Сороки - свежую молву,
В пару соседушка Елена -
Бельё в прихлоп на бечеву.
Народ спешит - спектакль в клубе!....
....Истаял день дымком костра
И вечер - барин в чёрной шубе
Сел в кошеву среди двора.
Звезда... Вторая... Ночь крылами
Укрыла ласково тайгу,
Луна с двурогими вилами
Ползёт к стогам на берегу.
А тишина стоит такая,
Что слышно, как мороз звезду
Катает, искры высекая,
По народившемуся льду...
...Светает.... Вскинулась лосиха...
Восток туманы замесил,
Заря с корзинкою брусники
Встаёт.... Петух заголосил
Подойник брякнул пустозвонко...
Деревня...Утро... Покрова...
Живёт, живёт моя сторонка
И с ней душа моя жива!
Бурлит поток, зажатый тесно в скалы,
Ступи на край - и сгинешь ни за грош,
И вижу - корешок вцепился малый,
В морщину камня, рви - не оторвёшь!
Была б земля, хоть горсточка какая,
А тут? - Гранит! Да как же он живёт
На всех ветрах у самого-то края!?
А пригляделся... Боже, он - цветёт!
И вроде день, спустившись с перевала,
Дождём полощет платьица осин,
И в днище тучи крыльями устало
С унылой песней бьётся птичий клин,
А мне - светло. Под лапой старой ели,
Сквозь слёзы затуманенных осок,
Смотрю, как воды кружатся по мели
Выбрасывая мусор на песок.
Вот так и жизнь - уносится пустое,
А корень есть - и зорьке подмигнём,
И никакой бедой тебя не смоет,
На родине и камень - чернозём!
Ласкаю взглядом каждый кустик сопки,
И только чмокнул клюковку болот,
Как строки сами, словно зимородки,
Слетелись стайкой в старенький блокнот.
И вот стихи. О чём? Да всё о том же!
О самой лучшей родине - Югре!
Об этой ели, что шершавой кожей
Ко мне прижалась, грея, на горе,
О красоте родного Приполярья,
О сосенках, завязанных узлом...
И пусть стократ теплее нас Анталья,
Любовь к земле не вымерять теплом!
Здесь - родина. Здесь - мама. Здесь - Россия,
Здесь жизнь прожить - подарок от судьбы...
Да где ещё, какая Никосия
В январской мгле над шапкою избы
Согреет светом ясного сиянья?!
Звезду? - Любая! Радугу? - Бери!
И прямо в ноги - полог Мирозданья,
Приподнимай - и с Богом говори...
Здесь Севера, здесь люд душой просторен,
Здесь стыдно быть двуличным и пустым...
Да что там люди, если даже корень
Над пропастью зовётся золотым!
Вечер звёзды высыпал морошкой,
Зорька сказку шепчет малышам
И крадётся в тучах белой кошкой
Над рекою месяц к камышам...
Всё же хорошо, что здесь родился,
Кто меня бы в городе узнал?
Здесь с утра на свет перекрестился
И денёк - как Бог поцеловал!
Там - обнял ромашку у мосточка,
Здесь - наладил обод колеса
И пройдясь по лезвию брусочком,
С топором к соседу на леса.
"Эй, ребята, мха-то не жалейте!"
Ряд, второй, ..."Санёк, какой шабаш?!"...
И счастливей нет меня на свете,
Ухватив на выдохе кураж!
Да ещё колодезной водицы
На себя и снова за топор..
И мелькают брёвна словно спицы
Складываясь лапами в узор...
А потом рубанком стружку мёда...
Вечерком успел сгрести копну...
И в тепло июльского зарода
С Любушкою слушать тишину...
Шепчет Русь с Полярною звездою...
В тальниках поёт сорокопут...
И в туманах тихо над водою
Храмы будто лебеди плывут...
Для кого-то счастье там, где деньги,
Там ему и Родина, и Бог...
А по мне, так даже скрип телеги -
Песня! А какой, скажу, пирог
Из печи-то русской по субботам?!
Нет, ребята, счастье не в деньгах...
Счастье там, где ты ядрёным потом
Окропил всё сено на стогах,
Где не за копейку, а за радость
Наколол дровишек старикам,
А потом нырнул в речную хладость
И пошёл в сажень по облакам...
Приглядись к берёзе за окошком -
Даже в дни осенних перемен
Всю себя другим раздаст до грошика,
Ничего не требуя взамен.
А возьмите лебедя - мигранта -
Там ему джакузи под кормой
И банан, а он отдал пуанты,
Свистнул малых братьев, и домой!
Никакая Ницца не удержит,
Ни прудом, ни булкой поутру.
Только Север где-то там забрезжит
И запели крылья на ветру...
Или же воробушка - оляпку -
Выйдешь прорубь поутру долбить,
А она сидит, поджавши лапку,
Это, как же надо ТАК любить!?
Вроде бы и сердце-то с копейку...
А у нас?... Черствей, чем каравай...
А всего-то - дудочку - жалейку
Отыщи в душе и заиграй.
И прижмётся ивушка сестрёнкой,
И рябина - ягоду в горсти...
Ты хотя бы раз на дню иконкой -
Добротою, душу освети.
Пусть не мир - спаси хотя бы птаху,
Вытащи занозу ли стекло,
Старика, бездомную собаку
Отогрей, и белое крыло
Из высот неведомых укроет,
Главное - другого, как себя,
Пожалей и Он тебе откроет
Тайну Благодатного Огня...
И пускай сейчас сбегутся судьи
Осмеять мой маленький Эдем,
Я скажу - присаживайтесь, люди,
Места, отогреться, хватит всем...
Где-то счастье моё заплутало...
Или сам без старанья искал...
Только то, что пчелой залетало,
С лёгким сердцем назад отпускал,
Понимая - не та половинка...
Ну да ладно, чего горевать,
То же самое мне и рябинка
Говорит а уж ей ли не знать...
Вот и зорька прикрыла ресницы
За рекой на плече у гольца...
Где же ты, сизокрылая птица?!
Без тебя - я что дом без крыльца -
Ни стихов задушевных, ни песен
Над уснувшей рекой не плывёт...
Что с того, что другим интересен,
без любви и душа не поёт...
Вдруг да завтра у речки и встречу,
Я же сердцем увижу печаль
И, смущаясь, накину на плечи
Золотистую осени шаль.
Отогрею шёлками тумана,
В косы брошку рябины вплету
И, к подножью Неройки - шамана,
На руках понесу в красоту
Своего Приполярного царства,
Где на троне - представь - муравей!
Где ни лжи, ни вражды, ни коварства -
Мир - что должен был быть у людей,
Где и слёзы лишь только на травах,
И кругом правит только добро,
Где не делят на левых и правых,
А зари золотое перо
Из-за речки на первой пороше
Пишет лучшие в мире стихи...
Опущу драгоценную ношу
На оленями взбитые мхи.
Исцелую, хмелея от счастья,
От желанья до капли испить
И со всей нерастраченной страстью
Буду долго и нежно любить...
А на зорьке, подняв край тумана,
Через всю сине-дальнюю Русь
Низко в пояс Ему благодарно
За такую любовь поклонюсь...
Стынет осень под мокрой одеждой,
Пряча горькие слёзы в листву....
Лишь тайгой, да вот этой надеждой
Я наверно ещё и живу...
_________________________________________________________________ Прим. Неройка - одна из высоких вершин гор Приполярного Урала.
В переводе с мансийского - Старик.
"Папа, папочка мой, я стрекозку поймала!" -
Колокольчиком голос, сияют глаза.
Только вроде бы сено к копне подгребала,
А уже разнотравьем летит егоза.
Ах, ты чудо моё! Дай-ка я поцелую...
Прижимаю легонько родное тепло....
И вдруг мне показалось, что я не малУю
Приобнял, а душою ступил на стекло...
Как же ты, золотая, похожа на маму...
Мы ведь тоже поймали тебя на лугу,
А точнее - она, я-то, если уж прямо,
Некудышный ловец, лишь отцом и могу
Быть навеки твоим, мой любимый котёнок,
И сидеть над тобой, захворавшей, всю ночь...
Сколько их перестирано, этих пелёнок...
Мамы тоже на свете есть разные, дочь.
Счастье, милая, там, где целуют с порога...
И к чему это я тут с тобой загрустил....
Отпусти стрекозу, пусть летит себе с Богом...
Так когда-то я маму твою отпустил.
Спустишься на речку зимней ранью,
Нарушая скрипом тишину, -
Зорька нежно розовою тканью
Укрывает бледную луну.
Гаснут звезды искры осыпая
Над рекой, клубит морозный пар,
Тьма - старуха, молча отступая
прячется, угрюмая, под яр.
Выплывает солнышко иконой,
Согревая душу и стожок
За рекой... А ты пешнёй гранёной
Пообколешь проруби ледок
Синекровный, почерпнёшь водицы,
Да с ведра на маковку - хло-бысь!
И летит душа родная птицей
Над тайгой в таинственную высь...
Пусть другому в церкви златозвонной
Батюшка с души счищает ржу,
Я же здесь, по тропке занесённой,
Напрямую к Господу хожу.
Никаких посредников не надо -
ОН и я, да прорубь - алтарём...
И душа, на краешке оклада
Ясной зорьки, плачет с глухарём.
А много ли для счастья надо?
Да что ж вы сразу - о деньгах?!
Я - об истОмушке в прохладе
копны духмяной на лугах,
Когда весь день поёшь косою,
А он как звень - ни ветерка!
И видишь доченьку босою,
В ладошках крынка молока.
Едва глоток, как вдруг из сини,
Из белогрудья облаков,
Сверкнёт гроза с гудящим ливнем
И близким грохотом подков.
И ты за вилы - ох, замочит!
А он возьми, - да стороной!....
За полчаса стоит стожочек,
Как та часовня за спиной!....
А вечерком заглянешь к маме...
И с полотенцем на плече,
Как на Руси святой веками
К реке по розовой парче
Заката вниз по огороду,
Где баньки стайкой собрались,
Да в молоко парное - с ходу!
Да - вглубь!! А душенька-то - ввысь!!!...
Потом щекой прижмешься к бане
И будешь слушать, затаясь,
Как ивы шепчутся в тумане
И зорьку чмокает карась.
Опрокинув ковшик над избушкой,
Плещут звёзды в млечных омутках.
Вьётся дым березовою стружкой,
Спят леса в серебряных мехах...
Вот и этот год опять встречаю
С лаечкой, средь сопок и зверья...
Кто бы знал, как по тебе скучаю,
Милая, далёкая моя!
У тебя проспект бежит вдоль окон,
У меня - бескрайняя тайга,
Закрутив метели белый локон,
Красит зорькой понизу снега.
По ночам вальсируют осинки,
Подчиняясь лунной ворожбе,
И кружат полярные снежинки
Светлые, как мысли о тебе.
Мысли, что когда-нибудь на свете,
Пусть не в этой жизни, так в другой,
Не зимой, так летом, на рассвете
Встретимся, хорошая, с тобой.
Обниму, заштопаю все ранки
На душе иголочкой пихты,
Зацелую солнцем на полянке,
Окольцую лентой бересты.
Самою счастливою на свете
Сделаю, да мне ли не суметь!?
Главное, мечту свою в секрете
Сохранить, да золото на медь
Не пустить в размен с бродягой-ветром,
Да пореже ссориться со сном.
Завтра снова день - по километрам...
Ничего, пусть пишет за окном
Веточкой замёрзшею осинка
Золотое имя на снегу...
Ты - не часть моя, не половинка,
Ты - мой воздух, хлеб, костёр в пургу,
Мой хранитель, муза, вдохновенье,
Свет небес моих в закате дня...
Это ты - моё стихотворенье,
Песня лебединая моя...
Рассвет встречая, пели журавли
Заря, обняв, отогревала тундру,
Туманы тайны ночи стерегли,
Цвела морошка, и в поклоне чуду,
Небесным клиром пели журавли.
А я бежал к ним батиной тропинкой -
Отец хранил затаинку и дед.
Теперь и я могу с родной осинкой
Смотреть, обнявшись, сказочный балет.
И умываться светлыми слезами,
А срок наступит - внуку передать...
Вставал рассвет. Целуя мир глазами,
Я пил в тумане Божью благодать...
А вечером сосед присел вороной:
"Володь, не знаю, может просто брех...
Там... журавлей в затаинкеозёрной
Залётные твоих убили... всех...".
Да лучше б волк порвал меня клыками,
Чем эта весть черней её крыла!
Душа, едва прикрыв дыру стихами,
Скуля щенком, под сердце заползла...
И что с того, что оленихе скоро
Пора рожать - был с ней! А там - беда.
Не пить крылам небесного простора.
Другие будут, эти - никогда!
Вот так и гаснут звёзды над Отчизной...
Я вышел проводить к реке закат,
Но небо, глянув строго, с укоризной,
Платком дождя закрыло горький взгляд...
И я молитвой к Богу, в тучи бился,
Простой, мужицкой, без икон и свеч,
Чтоб оленёнок всё-таки родился
И дал мне силы всех их уберечь...
Тишина, укутавшись туманом,
Сторожила озеро в лесу.
Ночь, босой девчонкой по полянам,
Рассыпала пригоршней росу.
Паутина стыла над водою.
Лес дремал, уставший от забот.
Только выпь, спросонья, козодою
Отвечала где-то из болот...
И, казалось мне, что это боги
Рай создали. Для кого - людей?...
Я ведь помню, как, устав с дороги,
Здесь садилась пара лебедей.
Белые, как ангелы, без шума -
Символ чести, верности, любви.
Я тогда, увидев их, подумал -
Кто посмеет ангела убить?
Боже мой, о, как они кружили!
Нам бы так любимых-то беречь...
Может быть, и по-людски бы жили,
Мы же всё стараемся обжечь.
Лебеди... Да тут одно названье
Тянет в небо, к Богу, к чистоте...
Я ушел, чтоб ни сучком - дыханьем
Не спугнуть их счастье в темноте.
Пели звёзды, месяц улыбался,
Да и я, душой светлея, пел...
Вот уже кордон, и тут раздался
Выстрел. Я - назад... И не успел...
Одиноко гасли в небе клики,
Первый луч гранил в траве алмаз,
И стекала ягодой брусники
Капля крови из открытых глаз...
Вроде Русь и верстою не меряна,
И Всевышний незримо далёк,
Но у Бога и мышь не потеряна -
Всех согреет Его огонёк...
Нам бы только почаще беседовать,
Сердцем знаки Его понимать,
Чтить родителей, совести следовать,
Вот и будет в душе благодать....
А ведь к маме всегда, как на праздники....
Бездорожье? Так мы же домой!
Что нам грязь-то на танке - УАЗике!
Вот за горочку и... Боже мой....
Ни детей, ни собаки, ни курицы,
Ни души.... Может, где разбрелись?...
Окна выбиты, избы сутулятся....
Эй, славяне!... Народ!... Отзовись!...
Только ветер, напившись просторами,
Хлопнет ставней да, как от стрельбы,
Из деревни "бегут" мародерами,
Спотыкаясь, кривые столбы.
А крапивы - как сроду не кошена,
Лебеда, та и вовсе - стеной...
Все расхристано, вырвано, брошено,
Словно немец добрался войной....
И тут вижу я - женщина старая.
Руку - лодочкой, палку - к груди:
- Вовка, ты ль!? Ну, да как не узнала я!
Ох, и вымахал!... К мамке, поди?
Ой, сынок, мы ведь Дарью-то, сватьюшку,
В прошлом годе, как раз на Покров,
Схоронили. А что же ты матушку
Проводить не приехал-то, Вов?
Все-то заняты, все где-то свищите...
Что стоишь-то, ужо, заходи...
Ни звонка, ни письма не напишите,
Вот для этого вас и роди...
Я зашел. Под иконами в рамочке
Фотографии. Тихо. Тепло.
На комоде по мужней тальяночке
Тащит кот стрекозу за крыло.
Пахнет ладаном, хлебом и старостью...
Посадила за стол у окна
И святою крестьянской усталостью
Просветила до самого дна...
- Что молчишь-то, касатик, рассказывай,
Как живется, детишки, дела?
Аль как мы - ремешочек подвязывай?
Или вдел Горбунку удила?
А деревня спилась да и вымерла.
Веры нет, и хиреет народ.
Как война проклятущая вымела!
Вон, кресты-то почти - в огород...
Да уж вижу, что здрав и удачлив ты,
В Бога веруешь... То хорошо...
И дела, вижу, добрые начаты,..
Сын, смотрю, народится еще...
Я сидел ошалелый, раздавленный.
Что сказать? Что служу звонарем?
Спросит - "Где же ты совесть-то, праведный,
Обронил, что не сыщешь с огнем?
Это ведь с твоего равнодушия
Мать-деревня твоя умерла..."
Так о чем же названивал в души я?!....
Нет, родная, при мне та игла!
Так кольнула, что силы покинули.
Мне б - с колен ей подол целовать,
А сидел, словно сердце мне вынули,
Камень сунув; - троим не поднять.
А назавтра сходили на кладбище...
Гладил травушку, плакал навзрыд.
И свечу, и молитву... А камище
Так с тех пор на душе и лежит.
Звал: "Бабуль, а со мной бы поехала...".
- Нет, Володюшко, я уж с котом...
И пока видел в заднее зеркало
Осеняла Россию крестом...
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
