Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



СТИХИ  ПО  ПРАВОМУ  КРАЮ


* я оказался в здании...
* НЕБРИТЫМ
* ЯНЦЗЫ
* ЗАВТРА
 
* ДВЕ ДВЕРИ
* ПРОЩАНИЕ ЗАПРЕЩАЮЩЕЕ ПЕЧАЛЬ
* ЭЛЛИНСКОЕ N2


    * * *

    я оказался в здании, когда там уже было пусто внутри,
    оглядел с высоты своего роста голые стены и потолок
    и - через окно - одетое в тучи небо; на раз-два-три
    наугад выбрал несколько узоров из паутины,
    отметив про себя, что сколько бы времени ни прошло
    за ее пределами, оно остановилось для тех, кто внутри картины

    _^_




    НЕБРИТЫМ

    Пью второй день подряд и удивляюсь той горечи, которая есть даже в сладкой отраве.
    Слово "пропасть" означает "попасть в пропасть",
    Волосы поднимаются, вместо того, чтобы прижаться поближе к голове:
    Старуха-консьержка, блестя контактными линзами и очками в роговой оправе
    Посмотрит неласково и сквозь вставные зубы попросит показать пропуск...
    А лифт близко - рукой подать, - если рвануться, успеешь секунды за две.

    На улице дождь, но это не имеет значения - вот если бы там была пустыня...
    И кто-то готовит любимое блюдо на ужин и добавляет ножки маринованных опят,
    По подоконнику кухни капли стучат и держат на удивление устойчивый ритм.
    Горячее сердце не стоит брать - надо подождать немножко, пока остынет...

    А девочка стоит на другой стороне и хмурится, недовольная: вот, опять
    Друг опоздал и пришёл на свидание небритым.

    _^_




    ЯНЦЗЫ

    Найди себе место, куда не доводит язык,
    От самого мягкого плеска весла - до порога.
    По желтой воде в темноте проплывает пирога,
    За нею неслышно смыкаются воды Янцзы,
    А дальше, в бескрайних долинах, - плантации риса,
    Несжатые лунным серпом, и колосьев число
    Известно лишь Будде. И кормчий отложит весло,
    Когда из тумана появится город Борисов.

    _^_




    ЗАВТРА

    Время - двенадцать. В круге
    света настольной
    лампы лежит чужая
    тетрадь. Мысли упруги,
    и летят, как футбольный
    мяч, отражаясь

    от головы арбитра
    прямо в ворота. Тренер
    захлебывается плачем.
    Сердце разбито.
    но, преодолевая трение
    сосудов, решит задачу

    движения в теле красной
    в пользу владельца. Замер
    карандаш. Очередная
    проверка придется как раз на
    завтра: экзамен,
    а я ничего не знаю.

    _^_




    ДВЕ  ДВЕРИ

    I.

    Полутемный квадрат лестничной клетки с лампочкой 25-ти
    ватт, мерцающей настолько тускло, что теперь поди
    разберись в обстановке, темнота накрывает деревянным корытом.
    И пока ты бренчишь ключами, придерживая лифт,
    механизм дверей точен, и, закрываясь, не столько злит,
    сколько настораживает своей солидарностью с еще закрытой

    дверью, ведущей в небольшой коридор. Узорчатое стекло
    напополам с фанерой (чтобы не уходило тепло)
    занимает большую часть проема. И по мере вращения
    ключа, со щелчком замка отходят на второй план
    темнота и гудение лифта, а на первом появляется хлам,
    под которым сложены овощи: картошка и прочее. Возвращение

    II.

    на круги своя происходят как можно позже.
    С этим, по большей части, связана утренняя апатия, но тревожна
    не сама мысль, что с утра ты едва ли бодрей, чем самый
    бодрый из тех, кто ждет в 9:00 открытия универсама, -
    а нечто другое. Кровь из носа, так и норовящая вытечь...
    "Как-то все здесь не так", - видимо, думал Добрыня Никитич,
    проезжая на своем вороном возле камня, где белела надпись
    "без вариантов". И пускай прошло намного больше, чем восемнадцать,
    и даже больше чем двадцать один, но ты так и не научился
    прятать мысли в словах, и только используя числа
    можешь быть спокойным хотя бы за то, что никто снаружи
    не догадается о том, что внутри. Правда, число - оружие
    не бог весть какое. Игрушка. Щит из куска картона.
    Каждый год из-под пера выходят добрых полторы тонны
    отборнейшего дерьма, молись, чтобы это не стало потом твоим хлебом, -
    потому что для себя и для девушки, сидящей на диване под пледом

    III.

    хочется большего. Память услужливо подменяет
    одно лицо другим, и это почти не тревожит - странно,
    ведь еще недавно кто-то здесь считал, что на себя пеняет
    только тот, по чьей вине все и произошло. Обратно
    утверждать, вообще говоря, неверно; и нет даже объяснений
    тому, что письмо, полученное к старому новому году, вскоре
    станет важнее выброшенных на ветер бессонных ночей. Яснее -
    тут есть некоторая обреченность, известная a priori,
    но скрываемая с тщательностью, достойной людей со стажем
    в этой области; навряд ли есть что-то хуже.

    И если все вокруг не могут сойти с ума, то, скажем,
    у одного это точно получится, и это, на твой досужий
    взгляд, суть еще одно доказательство того, что личность
    в любом случае имеет преимущество перед толпою.
    Но, поскольку есть игры, в которых практически каждый третий - лишний,
    имеет смысл играть так, чтобы этот третий не оказался тобою,
    чтоб не сидеть, глотая слезы, на жестком полу: и
    победители, и побежденные составляют одну группу риска.

    Письма между городами летят со скоростью воздушного поцелуя,
    и это только кажется, что Минск из Питера выглядит ближе, нежели из Минска -

    IV.

    Питер. Каналы, ровные улицы - вытянутые канаты.
    Хрупкие строгие очертания, стройные колоннады,
    уровень воды, в этом году, как ни странно, оказавшийся выше,
    нежели в прошлом. Памятники. Фасады, в стенах домов - ниши
    с античными статуями, героями древних баек.
    Свежий морской ветер сосредоточенно огибает
    площадь, улицу, от сложного переходя к простому.
    Практически то же самое делает девушка, спешащая, как обычно, из дома,
    расположенного на острове, в дом, расположенный на
    континенте. Темнеет. Очередная волна
    с тихим всплеском ударяется в каменный бок залива
    и уступает место для следующей. Неторопливо
    и безостановочно, механизм, порой внушающий безотчетный
    страх, вспоминаешь английский, в котором слово "нечетный"
    звучит так же, как "странный". В этом смысле весь город
    нечетен, как слова, намешанные из разных скороговорок
    в одну - самую быструю. Капли смолы в камине
    и дождь на оконном стекле как на картине в стиле Камиля
    Писсаро, перекрестки, машины, люди на фоне кукол,
    величавый Исакий задумчиво трет золотой купол, -
    как ни крути, но время идет, и годы его догнали...
    ясное небо и облака, разрезанные по диагонали,
    если смотреть на них сквозь треснувшее некстати
    стекло солнцезащитных. История, отсортированная по дате
    и разводные - для тех, кто не спит - мосты. Дальше, к югу,
    в сетку дорог попадает кольцо, автомобили, мчащиеся по кругу,
    компании, пары и одиночки, которым не с кем
    разделить свое время: настоящее, будущее. Плакаты - Невским
    тянет издалека. Собор из Казани, величественный, как остов
    корабля, проплывает мимо девушки. Девушка спешит на остров
    к себе домой, и никак не может вернуться. Но
    на этот раз она будет дома. Началась ночь,

    V.

    которая обычно продолжается, пока все не засыпают
    себя фотографиями из подсознания. А после этого наступают
    чудеса, люди выходят из тела, путешествуя налегке, и в эфире,
    заполняющем вафельное пространство, словно кувшин - вода,
    то и дело встречаются идущие по одной колее поезда,
    но - в разные стороны. И в полной тишине в квартире

    почти беззвучно открывается входная дверь,
    а потом она открывается еще раз, потому что их две.
    Со щелчком замка пространство принимает форму закрытой клетки,
    и кто-то идет на кухню, включает газ
    и вспоминает странный, зависящий от освещения, цвет глаз
    соседки.

    _^_




    ПРОЩАНИЕ  ЗАПРЕЩАЮЩЕЕ  ПЕЧАЛЬ

    невзрачный пустырь перед заброшенным
    кинотеатром кое-где еще сохранял
    остатки апрельского снега - с виду
    абсолютно такого же снега, как и февральский,
    покрытого ледяной корочкой, - но уже
    совершенно неопасного, потому что успевший
    всем надоесть белый цвет
    давно уступил лидерство серой радуге
    асфальтового оттенка.

    кинотеатр назывался "прибой" и,
    оправдывая такое свое название,
    со стороны действительно выглядел
    немного прибитым, с наполовину
    обломанной витиеватой заглавной
    буквой "п",
    разбитыми в хлам ступенями
    и покосившимся намеком на пальму, который
    нелепо и немного встревожено выглядывал
    из-за стекла у входа.

    на середине площадки
    остановились двое.

    у девочки были длинные
    густые ресницы
    и голубые глаза с карими прожилками,
    похожими на звездные лучи
    расходящиеся от центра зрачка.
    она посмотрела куда-то вдаль,
    на мгновение сжав губы
    тоненькой полосочкой, а затем,
    словно отгоняя пустую и не в меру
    настырную мысль, тряхнула головой,
    отбросив с лица непослушные пряди.
    впрочем, ветер, внезапно
    спохватившись и, видимо, сожалея
    о потерянном беспорядке,
    в очередной раз
    попытался унести их за собой -
    на этот раз настойчивее и злее.

    увожу хорошую погоду, - прошептал
    я, - ничего... привезу еще... хочешь?..
    - привози, - она улыбнулась
    одними глазами, как-то очень
    спокойно и по-взрослому. а потом,
    уходя,
    я закурил,
    потому что не мог придумать,
    куда девать свои руки,
    и все остальное,
    петлял, не глядя по сторонам,
    а перекрестки были все так же
    забиты нескончаемым потоком
    людских тел, и мне тогда показалось,
    что улицы странного города,
    мерзнущего у моря,
    смыкаются
    за моей
    спиной.

    _^_




    ЭЛЛИНСКОЕ N2

    одиссей вернулся, но никто и не подал виду.
    кроме - белые пятна на черном - голодных чаек,
    что кружились, изображая старых знакомых,
    для которых способность умело скрывать обиду,
    но никогда не забывать ее, выручает.
    мы в ответе за тех, кто нас к себе приручает,
    и эта фраза давно имеет силу закона.

    говорят, мы в ответе за свои слова и поступки,
    если шаг влево/вправо - это попытка к бегству,
    а прыжок - попытка взлететь, наказание строже,
    что обещать голосу из телефонной трубки?
    ведь непохожесть не оставляет места
    для того, чтобы быть ближе, и вновь, как в детстве:
    ладно встречать, - но зачем провожать по роже?

    между двумя, как всегда, не стена, а пропасть.
    одной зажигалкой прикурить сигарету, сжечь мусор,
    открыть bottle пива - стекло почему-то ближе -
    и узнать: расставание - лучший способ для (пропуск),
    потому что, во-первых, нужно еще кому-то,
    а во вторых, пришло понимание, правда смутно:
    здесь жизни нет, а есть в риме или в париже.

    ну, а коль подвернулась такая возможность - choice,
    вряд ли стоит откладывать это "на после".
    посмотри вокруг своими другими глазами,
    а потом, пока твой несложный выбор еще из
    двух - уйти/оставаться - пока не поздно,
    решай, руби этот узел, ведь стать свободным -
    золотая мечта всех, кто сейчас занят.

    а зачем этими "во-первых", "во-вторых", стройным
    раскладыванием по полкам резать, как будто бритва,
    когда есть право на "стоп!" и "оставьте меня в покое"?

    да ведь если в сердце уже cделан вход посторонним,
    то для известного своей сложностью алгоритма
    где на выходе будет любая другая рифма,
    нет ничего проще, чем написать еще одно точно такое.

    _^_



© Андрей Козыревич, 2004-2024.
© Сетевая Словесность, 2004-2024.





Словесность