Старый сторож ночной, хранящий огонь светляков,
Стерегущий спокойствие леса и терпенье речного песка,
Наблюдает гримасы луны и исследует бег облаков.
Он проводит все ночи в изучении их языка.
Наблюденье - его естество. Он хранит этот мир своим взглядом.
Мы поймем это только тогда, когда линии станут легки,
Когда нити небесной воды смоют все. И останется рядом
Старый сторож ночной, стерегущий теченье реки.
МАНДАЛА
Долгие, долгие годы я глядел на гор отроги,
Наблюдая таянье снега и цветение нежное сливы
И прислушиваясь к раскатам то ли грома, то ли водопада.
Только и снег, и горы не входили в мое жилище,
Только таянье снега мне сокрытое не открыло.
Долгие мгновенья я пером касался бумаги,
И тогда на бумагу ложились странные острые знаки.
Но ни горы, ни водопады и ни дверь моего жилища
Не могли исполнить познанья, не хотели знания знаков.
Долгие, долгие полночи я листал старинные свитки,
Находя в них кленовые листья и огрызки гусиных перьев.
Но ни перья, ни свитков извивы, ни цветы и ни балки хижины
В знаках значимое не открыли, мне сказуемого не сказали.
Долгие полнолунья я глядел в свое отраженье,
В глубине глазниц наблюдая несказуемые значенья.
Только видел я год за годом только горы и водопады
И чернила и таянье снега и сухие кленовые листья
И плетения острых знаков и плетенье побегов бамбука
И огрызки гусиных перьев и остаток своей дороги.
И тогда, испугавшись, что это только путь, куда-то ведущий,
Я запряг коней в колесницу, и с тех пор ни глаза ни горы
Ни дороги ни водопады ни раскаты далекого грома
Ни сухие кленовые листья и ни перья что мокнут в чернилах
Ни столы библиотеки и ни ложе в жилище отшельника
Ни перо что ступилось с годами и ни острые остья знаков
...никогда меня не видали.
МАНДАЛА
Пройти шестнадцать дорог,
Четырежды сбившись с пути,
Обходя стороной города
И сторонясь деревень.
Стоптать по паре сапог,
Сандалий, лаптей, постолов,
Исписать четыре пера
И в придачу шестнадцать изгрызть.
По два раза - вперед и назад -
Прочитать шестнадцать книг.
Изучить тридцать два языка,
Чтобы свой позабыть родной.
И задать молчаливый вопрос
Старцу Бамбуковой рощи,
Чья хижина в полночь пуста.
А в полдень и хижины нет.
МАНДАЛА
Твой бумажный зонтик в снегу; и замешкался ослик,
Разгребая в глубоком снегу чуть приметную тропку.
Этот след колеса на снегу - он останется после
нас,
Когда мы по свежему снегу перевалим отрог
горы.
МАНДАЛА
О женщинах, спящих в спокойной воде,
тебе не расскажет никто и нигде.
Ведь кто их не видел - не знает об этом,
а тот, кто их видел, тот связан обетом,
им даденым в том, что всегда и везде
о женщинах, спящих в спокойной воде
рассказывать можно подробно и сложно,
но лишь утверждая, насколько возможно,
что, впрочем, при этом нигде, никогда
спокойной не будет такая вода.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
