Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



        НАБЛЮДЕНИЯ

        * Случается, забываюсь, вставляю латинский знак...
        * night flight
        * два фрагмента
        * Дверь в стене



          * * *

          Случается, забываюсь, вставляю латинский знак,
          Или вдруг даже цифру в тело русского слова.
          Шанс применить свободу - backspace, encore...
          Или рука, бывает, мусолит выбранную страницу
          В тайной надежде ее расщепить на две -
          Увидеть секретный текст, неведомые слова...
          Все ненадолго. Я прихожу в себя
          Где-нибудь среди стен, под электронным солнцем,
          В гильбертовом пространстве, в конце концов...
          Нужно ввести возмущенье. Покинуть свою орбиту.
          Да, просто снять очки, и в нелинейном мире
          Вновь превратиться в приемник сверхтонких волн.

          2000

          _^_




          night flight

                                      But what the Man-Moth fears most he must do, although
                                      he fails, of course, and falls back scared but quite unhurt.
                                                                                          Elisabeth Bishop

          Видимо, не уснуть, но не уснуть нельзя.
          Я подхожу к окну, шифруюсь и наблюдаю.
          Улица движется вдоль самое себя
          (свойство мертвых вещей). Компромисс перекрестка.
          Заговор арки. Эгоизм-эскапизм шоссе.
          Ночь в резонансе с молчанием побежденных.
          Но над сырым асфальтом, у троллейбусных проводов,
          что-то клубится, пульсируя и сияя.
          Там, в скрещеньи лунных лучей и фонарного света,
          какая-то абсолютно новая вещь
          кристаллизуется светлой эфирной плотью.

          Подобно теням за пределом Леты,
          подобно Моше, глядящему за Иордан,
          подобно тому, как призрак жаждет вопроса,
          она ожидает того, кто наполнит ее собою -
          возможно я, возможно, кто-то другой...
          Нужно успеть, успеть.

               И я совершаю деянье, подвиг, прыжок, побег.

          Вне лабиринта усталых досадных жизней,
          сквозь белый шум чужих душ, стихающий с каждым мигом,
          я поднимаюсь вверх, через десять условных сфер, проходя
          запрещенные алгеброй состоянья:
          ряд трансформаций, свойственных вновь рожденным -
          ангел-хранитель, ангел-экстерминатор;
          ряд упражнений в меткости попаданья.

          И цели всегда случайны. Вот город, улица, дом.
          Там вечеринка, я узнаю кого-то...
          Сначала ее, мгновенье спустя - его.
               (на долю земной секунды мне вновь становится виден
               полный спектр ее лиц - от Офелии до Алисы)

          Они любовники, но сейчас их тела
          вибрируют, не соприкасаясь.

              Я проношусь сквозь поле их ожидания,
          не задевая магнитных линий.

                    Я улыбаюсь печальному знанью своей свободы,
               большей, чем смерть и любовь прощенных,
          большей, чем неведенье спящих.

          Так люди любят детей - в тоске перед неизбежным;
          но совершенно также
          дети смотрят на звезды, не зная, что больше всего
          в космосе - пустоты.

             И так же сквозь облака скользит
          Несуществующая белая бабочка смерти.

                 Фазы и формы не ведают шкал и рангов,
                           следуя непрерывно и стохастично.

          Но, слыша зов трансцендентного феромона,
          я вспоминаю вновь, что там, в глубине причин,
          за горизонтом событий, в сердце черной дыры
          есть и финальная цель, мишень для самой последней
          инкарнации призрака. Центр паскалевой сферы, точка
          экстремума всех многомерных функций.

          И, повинуясь все той же слепой и нелепой силе,
          я направляю свой бег к этой вечной точке.
          Близится разрешенье, исход, возможно - ответ.
          И на другой стороне предела -
          итака, тупик, терминал, спасенье...

          Нет, лишь знакомый гибрид алфавита и циферблата -
          чье-то лицо. Мое. И оно
          будет бесстрастным и равнодушным, утром
          найдя сообщенье в последнем столбце газеты:
          "В эту ночь над Европой пролетал ангел -
          безразличный связной безликого Заратустры."

          2001

          _^_




          два фрагмента

                                       I

                                          Но чудо это всем поднадоело
                                                                       Ахматова

             Стирает время Каина печать.
          Мы не узнаем первого убийцу
          в бомже с убогой горстью медной дани,
          с изъеденным экземою лицом.

          И все же, как и прежде,
          как прежде, он не может быть убит.

             Кассандра, Андромаха и Гекуба
          стенают у развалин цитадели,
          но греками помилован Эней.
          И вот уже восходит к славе Цезарь,
          понтифик проклинает Византию,
          и Троя
          счастливее Эллады.

             Из солнечного черного ядра
          рождается сияющая Эос,
          и вечная беглянка Артемида
          бледнея, исчезает, торопясь.
          Пройдя свой путь по диафрагме неба,
          она уже не узнает сестру.

          Но связь, слабея, остается связью.

          2001

                                  II
                                                                          L.F.

          Я родился под шум дождя, запомнил его
          на всю жизнь. Под него и умру. Ты родилась
          весной, и тебе, вероятно,
          больше найдется, что вспомнить, но это -
          выигрыш в энтропии при проигрыше
          в мечте. Понимая, что следствие не есть цель
          события, удобно быть соглядатаем, портретом
          Дориана Грея, удобно подменить красоту
          гармонией, удобно писать эти строки, не затрудняясь
          поиском рифмы, подчиняющей мозг, давно впитавший, что
          жизнь - плохой стоматолог, и боль приходит
          внезапно, давая возможность быть
          блуждающим нервом
          нашего времени.

          1994

          _^_




          Дверь в стене

          Когда детский плач находил свой предел,
          А каверзный мир исчезать не хотел,
          Я слышал их ласковый призрачный смех
          И видел их тени за фильтрами век,

          Но тщетно потом я искал их следы:
          Свободны, как ветер над гранью воды,
          Они уносили с собой свой секрет -
          Вот только что были - и их уже нет.

          Казалось, сродни насекомым они:
          Увидел - поймал, только лишь не спугни!
          И я, энтомолог, ловил мотыльков
          В надежде намека с иных берегов,

          Но знаки и символы были немы.
          Алхимик, создатель свеченья из тьмы,
          Я счел их посланьем искусство огня,
          Но сера и ртуть обманули меня.

          Когда заполняла бессонница ночь,
          И нечем отчаянью было помочь,
          Сквозь шорох и звон я с трудом различал,
          Как хор голосов их вдали повторял:

          "Увидеть не сможешь нас, как ни стремись:
          Нам жизнь твоя - смерть, твоя смерть - наша жизнь
          Забудь нас, усни, потихоньку смирись,
          Не встретиться нам: наша смерть - твоя жизнь."

          Но долго молился я в келье тоски,
          И конусы бреда пронзали виски,
          Пока не впадал я в бесформенный сон,
          Предательской плотью трусливо спасен.

          Увидеть их, знаю лишь, мне суждено
          Когда в то пространство, где все решено,
          Я молча войду, незаметен и тих,
          И стану причастен к отсутствию их.

          2001

          _^_



          © Paul S. Korry, 1994-2024.
          © Сетевая Словесность, 2002-2024.






НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность