Очень умным крокодилом,
Очень глупым мотыльком.
Притворяться - это мило,
Это мило и легко.
Научитесь становиться
Белым тюлем, черным фетром,
Невозможно легким ситцем,
Невозможно нежным ветром,
Шелестящей летней рощей,
Зимней лужей голубой...
Это все намного проще,
Чем все время быть собой.
3
ПЕСЕНКА ПРО ГОРОД
Ах, город, до свидания!
- кричу, но с высоты
Мой голос льется дождиком
холодным и невнятным.
За ватной прядью облака
знакомые черты
Распались на отдельные
проталины и пятна.
Ах, город, мне б расплакаться
тихонько, горячо,
Но это мне сегодня
не положено по роли...
А подо мной сужается
огромный твой зрачок,
Бездомную соринку
отпускающий на волю.
4
ОСТОРОЖНО, ОКРАШЕНО
Осторожно, окрашено. Льются перила,
На ступени стекают, густеют и вязнут
В побледневших, закрашенных, стершихся фразах.
Говорила
Слишком мало, все больше глазами, иначе
Можно было бы ждать, что слова под мазками
Задрожат, затоскуют, собьются комками
И заплачут.
Осторожно, меняется цвет. На зеленом
Я могла разглядеть при желании тени,
Повторявшие двух силуэтов сплетенье
Отдаленно.
Но за новой, сверкающей, бежевой кожей,
Так некстати покрывшей зеленые стены,
Отступают все дальше притихшие тени...
Осторожно.
5
ТВОРЧЕСТВО
Пенье, хлопанье крыл.
Подбегаю к окошку: муза?...
Как же. Снова аист.
6
ДРАКОН
Почему я тебе не пишу? - потому что боюсь.
Почему я боюсь? - потому, что по многим приметам
Я заранее слышу в летающем почерке этом
Неизбежный ритмический сбой и ненужную грусть.
Потому что во мне просыпается тихий дракон.
Он скрутил мои мышцы, он рвет и царапает кожу,
Не иначе как чует, что где-то проснулся такой же,
Не иначе как стал тосковать неизвестно о ком...
7
ПРО ШМЕЛЕЙ
За окном - пейзажик дымный.
Ветер, ветер из щелей...
Если можешь, привези мне
Двух коричневых шмелей.
Двух мохнатых, теплых, милых
(Мне они - почти родня),
Ты ведь тоже истомил их,
Им ведь скучно без меня.
А в обмен проси что хочешь...
Хочешь бабочек моих?
Скрасят северные ночи
Взмахи крыльев голубых.
Близко, близко холод зимний!
Чтобы стало чуть теплей,
Привези мне, привези мне
Двух коричневых шмелей...
8
МОКРЫЙ СТИХ
Пей, моя милая: это всего лишь вино.
Видишь, как лампочка тонет в горячем бокале -
Медленно, тихо, прощаясь с тобой без печали.
Будь как она. Погружайся спокойно на дно.
Плачь, моя гордая: это всего лишь вода.
Слезы бегут ручейками, стекают в каналы,
Крутятся в реках, шумя, омывают причалы
И в океанах теряют себя без следа.
Спи, моя бедная: это всего лишь рассвет.
Утро маячит над крышами и площадями,
Их увлажняя росой, и вином, и дождями
И поливая слезами всех пропитых лет.
9
МИДИЯ
В обнаженно-покорном виде я
Замираю на блюде белом.
Я - раскрытая Вами мидия
С беззащитно блестящим телом.
Режьте, ешьте, лимоном брызгайте,
Заливайте вином - неважно!
Я доверчива, бескорыстна и
До последней прожилки - Ваша.
Шелест отмели тихой вспомнился,
Где росла я, подобно многим.
Звали в море селедки томные
И галантные осьминоги...
Но с улыбкой им вслед глядела я:
Их банальные ждали судьбы,
А меня - озаренье белое
И манящие Ваши зубы.
10
ПРО ПОГОДУ
Не ждите, не ждите хорошей погоды:
Ваш город настолько печален,
Что солнце, к нему прикоснувшись случайно,
Ушло на заслуженный отдых.
Я знаю, я с ним говорила об этом.
Ему там, за тучей, спокойней.
Вы солнца не ждите, грустя на балконе -
Вернется не ранее лета.
Пока же просило сказать, что скучает
И шлет поцелуй. Вот примерно
Такой. Передать по возможности верно
Просило... Простите, смущаюсь.
Прощайте. Вернусь, вероятно, не скоро,
Но все-таки раньше, чем солнце.
Мне нравится ваш удивительный, сонный
Печальный, простуженный город.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]