Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность



ЧТО  ТАМ  У  РУССКИХ?


 


      * * *

      Что там у русских? У русских - зима.
      Солнца под утро им брызни.
      Все разошлись по углам, по домам,
      все отдыхают от жизни.
      И пересели на санки
      все их бессчетные танки.
      Мамка сховала под санки ежат.
      Всюду герои без счета лежат.

      Что там у русских? У русских - темно.
      Теплится еле Никола.
      Ветер хозяйски проходит в окно
      в малокомплектную школу.
      Нолик рисует на парте.
      Вот ваше место на карте.
      Только ушел - честь по чести
      рядышком с ноликом - крестик.

      Что там у русских? У русских - погост.
      Фото, иконки, медали.
      Как-то весною летали до звезд,
      много их там повидали.
      Несколько даже сюда привезли,
      вон, на погосте, мерцают вдали.
      Нерукотворный аукали свет.
      Звезд там не счесть. А Гагарина нет.

      Что там у русских? Все то же - зима.
      Спят, уж такая порода.
      Русские сны - как пробудит земля
      все наши соки и воды,
      как они стылую землю взорвут,
      и как по миру пойдут и пойдут
      наши болота и Волги.
      Наши "Бессмертные полки".

      _^_




      * * *

      Звук прошелся по бульварам этим,
      прозвенел и трудно стало с ним.
      А потом - не слышен, не заметен,
      он ушел, наверное, к другим.

      Трудно нам - всегдашним и вчерашним.
      Что дают нам, то не узнаём.
      Но зато лукаво и бесстрашно
      звуки безобразные поём.

      О любви, о доблести смертельной,
      о мечтах взбесившейся земли.
      И об этой песенке метельной,
      что звучала где-то там вдали.

      _^_




      * * *

      Свет последний, весь, что был, уволок
      сторож света в глубину своих крыш.
      Ты умеешь так смотреть в потолок,
      что он рухнет, если не прекратишь.

      А еще в окно умеешь смотреть,
      намагничивать декабрьскую тьму.
      Этим взглядом никого не согреть,
      да тебя и не учили тому.

      Ты спросил однажды, всех их подряд,
      почему же ты такой, отчего?
      - Позови и постучи - отворят.
      Но ты так и не позвал никого.

      _^_




      * * *

      Смерть приходила в длинном своем пальто.
      Следом - две пары юные, всякие сарацины.
      Кто-то еще прекрасный, теперь и не вспомнить, кто.
      Что-то играло в холле - "Адажио" или "Скерцино".

      Та, что в пальто была, принесла букет.
      Вот он, как нежно пахнут его фиалки.
      Мне передали синий ее конверт.
      В этом конверте было - "Мне никого не жалко".

      Перебирал бумаги, прятал я книги в скотч.
      Всё вспоминал, чем стали и кем мы были.
      И как часы пробили, вышел в тугую ночь,
      прочь от огней рекламы, мимо автомобилей.

      _^_




      * * *

      Сколько города - хмурого, вражьего.
      Всюду тень, но не спрятать лица.
      И бетон, куда заживо, заживо
      замурованы наши сердца.

      Разве голос твой, образ отыщется?
      А отыщется - сразу сотрут.
      Лишь газету и всякую пищецу
      тут мгновенно тебе подают.

      _^_




      * * *

      Улица, раздваиваясь, множась,
      говорит мне только об одном:
      ты, крича, петляя и куражась,
      все молчишь, ты позабыл о том

      что ты говорил в кафе за стойкой,
      чем кипел и что бросало в дрожь.
      Где же твои мужество и стойкость?
      Почему ты снова мной идешь?

      - Улица, заботливая нянька,
      вот наш желтый дом в конце пути.
      Ты прости. Но все-таки отстань-ка.
      Не мети так снегом, не мети.

      _^_




      * * *

      Люди как себя поднимут,
      вот себя, на крепость ту?
      Люди так себя подвигнут -
      на неправду, пустоту.

      Люди скажут - нужно неба,
      нужно праведной земли,
      А еще недавно хлеба
      в магазин не завезли.

      Люди скажут много-много.
      Скажут даже - ё-мое.
      И полягут все за Бога,
      за Отечество свое.

      _^_




      * * *

      Отмерцали зыбко семафоры,
      отразясь в испарине земли.
      И людей - все сны их, разговоры -
      снова в ночь куда-то повезли.

      Там сидела девушка согбенно,
      и поодаль - кто-то там еще,
      одинешенька во всей вселенной,
      что смотрела ей через плечо.

      Гнуло её тяжкое раздумье,
      неизвестность, что в конце пути.
      И глядя в осеннее безлунье,
      всё пыталась рассмотреть, найти

      огонек какой или строенье,
      сваи вниз летящего моста.
      Но земля, как в первый день творенья,
      ей была безвидна и пуста.

      _^_




      * * *

      Верую в Бога Живаго Исуса Христа,
      Святого, жалкого, снятого ночью с креста.
      Верую - грубо и тупо - в Него одного.
      Глупо, ох, глупо. Тогда вы скажите - в кого?

      Где нам поставлена плошка - лакать и лакать?
      Кто нас полюбят немножко - опять и опять?
      Кто нас - с котятами-кошкою будет искать?
      Где нам - хоть трошки, хоть трошки - пожить и поспать?

      _^_




      * * *

      Когда ты еще пожалеешь,
      когда ты опять пожалеешь,
      что так и не стали одним...
      Скажу я тебе еле-еле,
      отвечу тебе - пили-ели.
      И спали еще, и метелью
      ходили. И ладно, Бог с ним.

      Вот - сдача, ненужный остаток.
      Вот - с дачи вернулись домой.
      Вот я - твой напрасный придаток.
      Вот ты говоришь - Боже ж мой.

      Ты вспомнишь нас всех, посчитаешь,
      убавишь немножечко лет.
      Вот, дверь ты опять открываешь.
      А там никого уже нет.

      _^_




      * * *

      А потом оказалось, что дело совсем в другом.
      Что и не был-то я таким.
      Билась жизнь в меня - бим-бом-бом.
      И сказал я ей - да и черт с ним.

      Все с людьми встречался я - динь-дон-динь.
      Льды вздымались - реки еще, моря.
      Говорили все мне - остынь, остынь.
      Зря говорили. Всё говорили зря.

      _^_




      * * *

      Калека русской поэзии,
      поэт Евгений Александрович Евтушенко
      рассказывает:
      - Без меня не было бы ничего -
      Пушкина, Шекспира, Шевченко, Братской ГЭС.
      Русские хотели бы войны
      и ясень не знал бы, что ответить.
      Но самое главное - без меня не было бы
      Андрея Андреевича Вознесенского!
      Который уже не ответит,
      Который задохнулся своей астмой
      в осеннем Переделкине.
      - Все мы с тобой переделали, Евтух, -
      отвечает Андрей Вознесенский. -
      Пастернака вот похоронили
      и других немало.
      Ебаный стыд, ебаный стыд.
      Ты меня, Евгений Александрович, на рассвете разбудишь.
      Плакать будешь в автомате.
      Но - нет!
      Не дозвониться уже до нас!
      А русские - да - они никогда не хотели воевать.
      Но пришлось.

      _^_




      * * *

      Не печалься обо мне,
      недоступный абонент,
      в неприступной глубине.

      Здесь тебя уже не ждут.
      Небо стягивают в жгут.
      Солнце жгут и листья жгут.

      Все расселись по местам.
      И вода ожог весла
      тихо к морю понесла.

      И язЫкам и дарам,
      и заморским дохторам
      несть числа.

      _^_




      * * *

      Машут люди Саше - RIP.
      Что там с Сашей? Может грипп?
      Саша ножку застудил?
      Или яйца защемил?

      Слезы льют и свечки жгут.
      Мишки плюшевые тут.
      Саша над толпой парит.
      Саша людям говорит.

      - Был я Сашей, был мудак.
      А теперь же все не так.
      Я от бабушки ушел.
      Я от дедушки ушел.
      Но вас, родные мои, дорогие мои, прекрасные мои,
      покинуть не в силах я. Не на кого мне вас оставить.
      Стойте, не шевелитесь, не расходитесь,
      оставим все как есть.
      Навеки веков. Во веки веков.

      _^_



© Сергей Комлев, 2017-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2017-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность