Потом, всё дело в том, что я ненавижу детей. Они отвратительны
в любом возрасте.
Когда в дом приносят спелёнутое тельце, которое орёт и извивается, как змея, неуклюже
шевелит уродливыми руками; всё оно покрыто какой-то гадостью,
а про пупок и говорить
нечего. Оно гадит, не даёт спать, сверхэгоистично требует максимального
к себе внимания. Его
нужно кормить, причём обыкновенную еду оно жрать не станет, а
если станет - то издохнет,
измучив хорошенько больницами и врачами. Но это лишь прелюдия.
Потом этот зверёныш встаёт на ноги, и начинает хватать всё на
свете своими
безобразными ручками; сам весь похожий на отвратительного самоуверенного
жирдяя. Если
раньше этот подлец гадил только под себя в своём гнезде, то теперь
он норовит нагадить везде,
докуда может донести свою задницу. Он постоянно тащит себе в
рот всё на свете и ты должен
сидеть и следить за ним, вместо того, чтобы заниматься чем-нибудь
полезным. Оно подрастает
и начинает что-то невнятно бурчать. Первое, конечно, что говорят
они - это бессмертное "дай".
Ни один из них, наверное, не сказал ещё "на".
Потом они начинают ходить в школу и занимаются там всем чем угодно,
только не
учёбой. Девочки вертятся перед зеркалом, поджидая появления сисек,
мальчики рассматривают
каталоги женского белья и, несомненно, онанируют. Начинается новые
пристрастия: мелкие и
крупные кражи; глупейшие стишата; бредовые мечты; паломничество
в космонавты,
фотомодели, лётчики и журналистки; первый стакан водки, первая
анашка; глупые драки;
мелочные интрижки; слюнявые облизывания в подьезде; треньканье
на гитаре; мама что это у
меня в трусиках; папа дай денег; мне это платье не идёт; девочки
я та-а-акое слышала; можно
тебя пригласить; получай, сука; я больше так не буду; отпустите,
дяденька милиционер; ты где
ночевала, шалава; я от вас ухожу; не смей бить меня; дай; дай…
дай… дай…
Их не жалко поубивать, ублюдков. Но нужно быть последовательным
и начать с себя.
До прихода мамы с работы ещё три часа, так что время у меня есть.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
