...И вот ты вышел через здание вокзала
На эту лучшую из здешних площадей.
Ты шел стремительно. Дорога ускользала
И вниз соскальзывала к масляной воде.
Вода притягивала мелкие монеты,
Окурки, мусор, теплоходы и тебя.
Трамвай стучал по теплым рельсам: где ты, где ты, -
Пустую улицу колесами дробя.
Ты шел, небритый и неряшливо одетый,
Ты был промокший и опустошенный весь,
И ты действительно задумывался: где ты?
Дождем синоптики подсказывали: здесь.
Им с неба вторили пронзительные крики
Озябших чаек. Становилось все светлей.
Ты шел к вокзалу, где помятые гвоздики
Поштучно стоили четырнадцать рублей.
Ты взял билет, и вот - покинул эту плоскость,
Но, извини за любопытство и несносность,
Ты ощущаешь этой жизни двухполосность
И четырехколесность?
Расставаясь, с тобой пополам мы делили пространство.
Ты забрал себе Невский, Фонтанку, сады и, похоже,
Что весь город. Ты взял себе право на ревность и пьянство.
И двухтомник Цветаевой я проворонила тоже.
Мне, витавшей всегда в облаках, облака и достались.
Этот дождь оттого, что теперь мне уже не до смеха;
Но повсюду с собою - как если бы мы не расстались -
Ты таскаешь свой зонт, и тебе облака - не помеха.
Не отыскать горячих булочек в продаже.
Кафе закрыты. Небо валится из рук.
Медовым солнцем все пропитано, и даже
Лицо любимого повернуто на юг.
Лицо любимого похоже на подсолнух,
На отмеряющий сезоны циферблат.
В его глазах - коричневатых, полусонных
Растекся матовый янтарный мармелад.
Его глаза диктуют солнечную моду -
Они привыкли только к солнечным очкам;
Он смотрит выше. С крыши небо смотрит в воду,
Вода сужается тождественно зрачкам.
С ним неудобно быть в гостях. С ним невозможно
Ходить по улицам, тем более - в кино.
В кино без солнечных часов ему тревожно,
В гостях он тянется к дверям - ему темно.
И я гуляю в золотом прозрачном платье,
Я, как лисица, рыжий сбрасываю мех.
Любимый ждет. Любимый - золотоискатель.
Он ищет солнце. Небо просится наверх.
Английский протектор - холодный и злой пуританин,
Из тех, кто цеплялся за власть и за золото тоже.
Ты много читаешь о нем, ты становишься странен,
Мне кажется, скоро вы будете чем-то похожи.
Протектор, любили вы женщин? Унылые лица -
Его и твое... Ты сливаешься с этой фигурой.
Прощай. Я сейчас на куски изорвала страницу
С английской старинной - семнадцативечной - гравюрой.
Сергей Слепухин: Портрет художника["Красный", "белый", "зеленый" - кто может объяснить, что означают эти слова? Почему именно это слово, а не какое-нибудь другое сообщает о свойствах конкретного...]Виктория Кольцевая: И сквозная жизнь (О книге Александры Герасимовой "Метрика")[Из аннотации, информирующей, что в "Метрику" вошли стихи, написанные за последние три года, можно предположить: автор соответствует себе нынешнему. И...]Андрей Крюков: В краю суровых зим[Но зато у нас последние изгои / Не изглоданы кострами инквизиций, / Нам гоняться ли за призраками Гойи? / Обойдёмся мы без вашей заграницы...]Андрей Баранов: Последняя строка[Бывают в жизни события, которые радикально меняют привычный уклад, и после них жизнь уже не может течь так, как она текла раньше. Часто такие события...]Максим Жуков, Светлана Чернышова: Кстати, о качестве (О книге стихов Александра Вулыха "Люди в переплёте")[Вулыха знают. Вулыха уважают. Вулыха любят. Вулыха ненавидят. / Он один из самых известных московских поэтов современности. И один из главных.]Вера Зубарева: Реквием по снегу[Ты на краю... И смотрят ввысь / В ожидании будущего дети в матросках. / Но будущего нет. И мелькает мысль: / "Нет - и не надо". А потом - воздух...]
