НИЧЕГО ЛИШНЕГО
ЗАРЯ
Наш ребенок с заспанным лицом играет хмурым
утром белым с лобовым, пластмассовым стеклом
в покрытой краской цвета "хром" раме катерком
на синем с ворсом ковре (в йоркширском волосе,
крошке печенья местами) в два годика; не видит нас
с тобой, как мы, обнявшись, стоим в двери напротив
света, и, умиляясь, молча смотрим на него, впервые
выбравшегося самостоятельно из кроватки; вид делает,
что нас не видит, то есть (знает, смотрим!), и к катеру
близко лицом ложится: подбородочком на ковер
опирается, радостно разглядывает каждую мелочь
игрушки: свежий блеск лака палубы, кормы туда-
сюда вращающийся руль, волокна узлов веревки
вокруг оранжевого спасательного круга; ниже:
те загребущие изгибы лопастей винтов мотора; и,
повернув головку, в двери... За нами черёд зари.
2017
_^_
* * *
Это случилось на вторую ночь после Рождения,
когда Мария сменила простыни младенцу, спела
колыбельную, и бережно его, уснувшего, из рук
переложила в ясли, потом легла сама подле него
вздремнуть. На встречу к ним издалека шли три
волхва, Каспар, Бальтазар, Мельхиор, за спиной
у которого болталась торба из бересты, песком,
мерцавшего в ярком свете соединения Юпитера
и Сатурна, или, как вариант, звезды, что была
в переплетах своих к торжеству так наряжена
и готова. Перед тем домом, где спал младенец,
где спит Мария, вскоре стояла троица, смотрела,
на то, как спал младенец, на то, как спит Мария,
и, убедившись в крепком сне обоих, снявши торбу
из бересты с плеч Мельхиор с Каспаром медленно
разулись и вошли; Бальтазар оставался снаружи.
2017
_^_
* * *
"Заходи" ты скажешь и откроешь в зале дверь, чтобы впустить
кота, который, когда курил ты в полночь на балконе "Winston
Синий", казалось, что мяукнул и, привстав на задних лапах, скреб
стекло дверное, рукой, в которой телефон воспроизводит
лекцию Д. Быкова о Блоке и Любви Дмитриевне, ту, которую
ты, кстати говоря, не слушал, так как понял, за край паласа
уцепилась тобой потянутая дверь и отгибает так тот край, что
невозможно ей, двери, ведущей в зал, открыться, но ни за тем,
чтобы впустить того, кого, как оказалось, не было за ней, но
никотина дым тот в легкие дешевый, серо-синий, не открывать
дверь зала, но балкона тихо, чтобы ни то, чтобы понять, что
мама спит, но, если та коту откроет и увидит тебя, что курит на
балконе, ты, услышав, дверь заело, обернешься, не стыдиться.
2017
_^_
НИЧЕГО ЛИШНЕГО
Люфт шелушащегося слоя - (О, мой Бог) т.е. колосящаяся
тонкость, вот только не наша, а полимеров, вся держащаяся
в спровоцированном строжайшим воображением секрете
для блага еще непонятно чьего и/или в вынужденных
обстоятельствах оказавшийся ни "кое-кто с горы", а -
на секунду - пушкинский гений (что не мешает его кто
снаружи быть чмом) - краски, с надсадой дирижируемый
по лени негугленой мной гравитационной составляющей,
дуэлью корпускулярно-волновой (соответственно, вроде),
но у меня, Данилки блаженного, одним зраком востро
одержанным в опыт в быту без спеху начисленной (потому
что хожу), усвоял все, какие есть, метры и нотные дроби,
ионический ордер, художка стоит где, Давид, конь, Зевс,
кумовел по заре к ним вчера, да к сегодней исчез.
10 мая 2018
_^_
НИЧЕГО ПОДОБНОГО
Что до кривизны холста, уже использованного мной,
в последний раз когда я рисовал автопортрет акрилом, то
в тот один из теплых дней, когда балкон служить мог
мастерской, процесс, и часу не пройдя, был кончен, за
отсутствием того зеленого, мне дать, лежачие скорее
на челе, чем лбу, пастельного и лаком для волос покрытого
Ф.М., что на сварганенной по-бырику подставке для
кистей, воды, всей утвари, что к этому нужна, изображен
мной о ту пору, где тот со своей нарочной бороды ночами
методом deadline снимал для А. канвы колоды в беловик,
что кобальт с кадмием в диффузии не могут (ну, никак!). Нести,
не зная почему, в ее отсутствии под кран, чтобы, условившись
на завтра свидеться, держать за память место встречи нас
в струе воды, сама которая спешила опоздать, сама которая
вернулась позабыть; моими пальцами обычные дела, одни
из первых что пришли в виду изображения пятна овальной
головы, дела, что, в неком смысле, стали ей, напоминая
листья мне ранета со двора, с коробки недр моих, когда
их огибь в мае утренником свинчена в валторн, а потому
могли, лишь вертикально вставши (*здесь: по Ренуару)
поплавком*, быть забраны по ту воронки сторону (норы?);
другие, тем, которым менее пяти исполнено на тот момент
было минут, попав в нее, из ленинградской, сердобольской
густоты теперь, пройдя тор ЦЕРН'а или у Овидия в разделе
первом эпизод о порче космоса, могли легко осуществляться
в полимеров пепелки, по преимуществу окрашенные умброй,
что поет каноном с ними рэнгу, строфы те, что всякий раз
нам завещает радугами N, чтоб получилось ей остаться и
дойти, не нажимая ничего за си-бемоль, к отмене абрисов
скулы, схем слуха, замкнутых волос: ему не нужен холст.
2-9 июля 2017
_^_
|
