Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



*


 


      АПОЛЛОН И АФИНА

      Аполлон и Афина нам зовы безудержно шлют
      Из Фокиды и Аттики: видишь оливу и тополь?
      Это их дерева, и они нас всё время зовут,
      Мы из Дельф через Фивы вернемся в афинский Акрополь.

      Так и будем с тобою ходить от горы Ликавит
      К Федриаде за тем, чтобы снова вернуться в Афины,
      И у стен Парфенона когда-то я буду убит,
      А за мною и ты убежишь по дороге невинных.

      Аполлон и Афина подарят нам солнечный свет,
      Смерть совсем не страшна, ибо боги и к нам благосклонны,
      Мы воскреснем потом, чтобы вновь через тысячу лет
      Нас убили в Латинском квартале ночной Барселоны.

      9 января 2019 г.

      _^_




      ЗАМОК В КАЭ́Р-СИДИ́, ИЛИ ОТКРОВЕНИЕ ГВИДИОНА

      Восстанавливаюсь медленно после распада сознанья,
      Наконец оно полностью собрано воедино.
      Вижу замок Каэ́р-Педривáн и себя самого в этом замке.
      Непрерывно вращается он со скоростью ветра,
      И течет вкруг замка река и в себя же впадает.
      И земля, на которой стоит этот замок, вращается тоже,
      Иногда в ту же сторону, а иногда и в другую.
      Знаю, прибыл корабль "Придвéн" из далекого мира,
      Ибо воды пригнали его бесконечного Ллин-Ллиóна
      На неведомый остров, где я нахожусь в Аннувúне.
      Наблюдаю, как семеро путников ближе подходят
      И вступают на мост над рекою, ведущий к замку,
      Но, дойдя до конца, этот замок не видят, поскольку
      Он у них за спиной, ибо мост развернулся в пространстве,
      И конечная точка моста снова стала начальной,
      А еще за мгновенье до этого людям казалось,
      Что почти перед ними вращающийся замок.
      Я-то знаю об этом прекрасно, не раз пытался
      Сам уйти через мост, навсегда этот замок оставив,
      Но едва доходил до конца, как в одно мгновенье
      Мост в пространстве, ведомый какой-то неведомой силой,
      Совершал разворот, и менялись концы местами,
      Снова видел я замок, который покинуть пытался.
      Ибо в нем, посреди ослепительного великолепья,
      Я ходил в одиночестве полном и только слышал,
      Как доносится свист из-за окон, поскольку ветер
      Возникал постоянно, ведь замок вращался быстро.
      Утомленный своим одиночеством, отблеском света,
      Смехом комнат беззвучным (над кем? Надо мною, конечно!),
      Я из замка не раз выходил и гулял по поляне,
      На которой Каэр-Педриван находился; бывало,
      Что вращалась поляна не так, как вращался замок,
      А в обратном совсем по сравнению с ним направленье,
      И вращались с поляной и мост, и река (оттого-то
      Постоянно бурлящие в ней возникали потоки),
      И земля за мостом и рекой; всё вертилось, крутилось,
      Тошноту постепенно усиливая в гортани,
      Потому-то потом я опять возвращался в замок,
      Ибо понял, что мост мне никак уже не поможет,
      А в Каэр-Педриван я не так уставал от вращенья.
      Но когда я увидел, что семеро путников снова,
      Не сумев осознать происшедшее, в сторону замка
      По мосту зашагали, со страхом борясь, чередою,
      То внезапно в созданье моем зародилась идея.
      На поляну я кинулся опрометью из замка
      И, к мосту подбежав и вступив на него, замер,
      Ожидая, когда ко мне приблизятся люди,
      Коим был я, как видно, увы, к сожаленью, невидим.
      И свершилось! Одним быстротечным движеньем снова
      Сделал мост разворот, и уже я напротив замка,
      Ненавистной тюрьмы, из которой не виделся выход.
      Я с моста соскочил и направился, радуясь, к бухте,
      Где стоял на воде одинокий безлюдный корабль,
      На который потом я проник без труда и усилий.
      А когда, наконец, на корабль вернулись люди,
      Осознав, что проникнуть в Каэр-Педриван не удастся,
      Я отправился в плаванье с ними, но ими незримый,
      По бескрайним просторам волнистого Ллин-Ллиона.
      Я по странам бродил, оставаясь невидимым людям,
      Видел войны, жестокость, разврат, вырожденье народов,
      Наблюдал, как сжигали селенья, детей убивали,
      Неприкаянным духом бродил меж развалин, и мнилось,
      Будто совесть живущих давно обратилась в руины.
      Всё острей и острей одиночество мной ощущалось,
      Но возникло и чувство, меня угнетавшее больше:
      Нестерпимо мне было мое отвращение к людям.
      И тогда захотелось вернуться в покинутый замок,
      Где не мог бы я видеть ничей человеческий облик,
      Вызывающий видом одним отвращенье с презреньем.
      Только мне воротиться назад никогда не удастся,
      Прахом семеро стали, в труху превратился корабль,
      Кто отважится снова поплыть по воде Ллин-Ллиона?
      А когда и отважится, острова он не отыщет.
      Никогда уже снова "Придвен" появится не сможет
      Там, где Остров Дверей, на котором вращается замок.

      11 октября 2008 г.

      _^_




      ТЕРМИН

      Если суть неподвластна, но рабски покорен размер,
      Стоит, Термин, грустить, что не так ты могуч, как хотелось?
      Второсортность твоя - это сказка для глупых химер,
      Ибо что наша жизнь без запретных границ и пределов?

      Ты не в первой плеяде союза великих богов,
      Бог пределов любых, беспристрастнейший размежеватель,
      Но, владеющий малым, ты властен запретом оков
      Ограничивать всё, что бы мог пожелать обыватель.

      Гордый Янус двуликий, любимец седых мудрецов,
      Дух вобравший Квирина, сияя, царит величаво,
      Ты спроси его, Термин, а смог властелина концов
      Он бы сдвинуть хоть чуть, повелитель любого начала?

      Создавая размеры пределами, ты нерушим,
      И во власти твоей трусость, храбрость, печали и хохот,
      Козлоногого Фавна развратно-животный режим
      И Венеры любовь, превращенная в жгучую похоть.

      И космично значенье тобой проведенной черты,
      Молчаливый, холодный, сакральный и высший диктатор,
      Управляя бесстрастно, над миром господствуешь ты,
      И тебе не указ даже грозный божественный Статор.

      Сокращая отрезок до точки, создашь остриё,
      На котором повиснет беспомощно времени вечность,
      Ты владеешь границей, а, стало быть, можешь ее
      Отодвинуть настолько, что в мир снизойдет бесконечность.

      27 июля 2004 г.

      _^_




      ДВА КОНВОИРА

      Кругом болота, черна земля,
      Идут в молчанье, вдыхая чад,
      Два конвоира, меж ними - я,
      Деревьев голых верхи торчат.

      Идем мы долго, а воздух сжат
      Настолько, словно он вдавлен тут,
      И рядом лягвы так дребезжат,
      Что и неясно: поют, орут?

      Сереет небо, и тучи - вкруг,
      Не совершая ни взмахов рук,
      Ни вздохов даже, идут, скрипя,
      Два конвоира, меж ними - я.

      Прошли болота, вошли в поля
      Два конвоира, меж ними - я,
      И слева, справа закат, как медь,
      Пред нами - ангел, а сзади - смерть.

      17 декабря 2018 г.

      _^_




      ЛЕПЕСТКОВОЕ ПРОСТРАНСТВО

      Мы попадаем в новый свет,
      Где всё подобно круговерти,
      И понимаем после смерти,
      Что в нем пределов вовсе нет.

      Он в безграничности парит,
      Лишенный злобности и чванства,
      В нем лепестковое пространство
      Из трех подобных состоит

      Пересеченных атмосфер,
      На их слиянье правит вечность,
      Они ж уходят в бесконечность
      Открытой частью полусфер.

      Все три на стыке их видны,
      Не принимает ту картину ум:
      Как в непрерывистый континуум
      Три атмосферы включены?

      В них смотрим мы, как в бездну снов,
      Застыв в безмолвном удивленье,
      И наблюдаем в изумленье
      За жизнью разных трех миров

      Одновременно. Разум стек,
      Такое даже не приснится,
      И в трех пространствах реют птицы,
      Поймав несущийся поток

      Пьяняще-ветреный, как хмель,
      Летя при этом вверх ногами,
      Под их изящными телами
      Несутся реки трех земель.

      Те жизни, словно три сестры.
      В какой из трех миров умчимся мы
      Свободно реющими птицами?
      А может быть принять все три?

      9 мая 2019 г.

      _^_




      ОСТРОВ ЛЮБВИ (пятистопный киприй)

      На остров любви нахлынула вновь душистая ночь, струя теплоту; заснул Амафунт.
      Заснул, да не весь. На смятой траве бесстыдно тела свои отдают пять проклятых жриц,
      Но Пигмалион в покоях дворца в любовные сны свои погружен, отчаянный бунт
      Служительниц-шлюх, свои ложеснá у всех на виду соитью отдав, откинувшись ниц,
      Ему нипочем; над ложем его сам воздух застыл и не шелохнет сомкнyтых ресниц.

      Спи, Пигмалион, несущий покой. Сражений и войн воинственный Бел, сводящий с ума,
      Уже никогда здесь не учинит. А что до любви - все формы ее присутствуют тут.
      А как же еще? Здесь - остров любви, у чьих берегов была рождена богиня сама,
      И волен избрать любой для себя кого полюбить и как полюбить, когда позовут
      Внезапно его томленье души и плотская страсть, в раба превратив эротовых пут.

      Ты видишь во сне, царь Пигмалион, как выглядит та, кто вся для тебя - предел красоты,
      Такой ты ее во мрамор решишь с утра воплотить искусством своим, наградой небес,
      Да будет же так, как быть суждено, что будет потом - потом и поймешь, покуда же ты
      В покой погружен, и остров любви творит для тебя, Урании вняв, виденье чудес
      В то время, как ночь, вдыхая Зефир, пришедший с морей, окутала мглой таинственный лес.

      Что будет потом? Она оживет, творенье царя, черты перейдут из мрамора в плоть,
      И Пигмалион познает любовь, которую сам увидит сейчас в блаженственном сне,
      Он - праведный царь, он эту любовь вполне заслужил, он ненависть смог добром побороть,
      Иначе-то как? Здесь - остров любви, Пандемос сама господствует тут, подобно весне,
      И счастье тогда настанет для всех, но что-то не то и что-то не так в прекрасной стране.

      Богиня любви, о женщине той подумала ты? O, как же порыв твой был неумен!
      Был камень, сейчас там сердце живет, живая душа, любовью полна, и может страдать,
      Покуда вдвоем им так хорошо, но годы пройдут, однажды умрет царь Пигмалион,
      А как же она? Как стáтуе, быть ей вечно такой, какой создана, и не умирать,
      Ей мрамора век отпущен судьбой и та же судьба ее обрекла всегда тосковать!

      11 ноября 2010 г.

      _^_




      ДРУГУ

        Скажи, священная, не очень
        Тоскливо в суетной столице?
        Настолько запредельна осень,
        Что остаётся лишь молиться
        За эти тоненькие плечи,
        За привкус золота и йода,
        За то, что жить страшней и легче
        На сломе года.
            Андрей Ширяев

      Налью вино неосторожно
      В который раз бокала мимо,
      Во смерть не верить невозможно,
      А вот принять невыносимо.
      Привычно с привкусом печали
      Пусты вечерние дороги,
      Как будто разом потеряли
      Все люди ноги.

      Но что-то южное бунтует
      Еще в моей кровú грузинской,
      В хмельном отчаянье понтует,
      Как на обряде элевсинском,
      Начало было так прекрасно,
      А вот конец весьма печален,
      Быть невозможно - это ясно -
      Всегда в начале.

      Прощай, до встречи в мире лучшем,
      Где в жизни места нет витринам,
      Где всё, что нужно, мы получим,
      А всё ненужное отринем,
      Пока же вскрикну на мгновенье
      "Эвóэ!" вслед, храни, как снимок,
      То греко-римское значенье
      Необъяснимо.

      Здесь всё шаблонно-эпизодно,
      Как в дом доставленная пицца,
      Зима настолько безысходна,
      Что остается лишь напиться
      И наблюдать в плену зевоты
      В далеких облачных бойницах
      Как пролетают самолеты
      На колесницах.

      19 октября 2019 г.

      _^_




      СТРОФЫ*

      I.

      Поздней ночью плачет волна в Коринфе,
      Тихо дует ветер из Дельф, в томленье
      Спят в заливе лодки, устав, как скифы
      После сраженья.

      С темных деревьев неба,
      Вросших в воздух, гроздьям под стать, сорваны звезды кем-то,
      Словно гортань Эреба
      Их всосала, алчный язык высунув вверх из Леты.

      Сникли стебли рослых густых растений,
      И местами пятна темнели где-то,
      Видно, тени; впрочем, какие тени,
      Если нет света?

      Вспомнить поверье стóит:
      Раз в полвека вырвется в мир Тáртар из недр подземных,
      Тьмою его покроет,
      И Селены свет пропадет в безднах мглы чернотемных.

      II.

      Остров Лесбос заснул. Только прибоя шум
      Слышен у берегов. Спит Митилена, там,
      У песчаной косы, волны, во власти дум,
      Скалы штурмом берут наперекор годам.

      Здесь творили Сафо, Лесх и Алкей. Тогда,
      В те далекие дни, жили не так, как мы,
      И любили не так. Но пронеслись года,
      Вновь же, как и тогда, из тьмы

      Звезды светят в ночи, тускло блестит луна,
      Белокрылых морских птиц доносится крик,
      Солнце всходит и бродит,
      Небосвод бороздя, одна

      Осень сменит другую, весь
      Свет себя сохранил, ибо так жить привык,
      Всё осталось таким же здесь,
      В этом мире большом, кроме людей одних.

      III.

      Как говорили эллины древних лет,
      Вновь если Тартар вырвется вверх на свет,
      Геракл к нему спешит навстречу,
      Чтобы под землю вернуть; на плечи

      Свои он бога бездны, схватив, берет
      И с ним стремится в недра спуститься, тот
      Сопротивляется при этом,
      Слиться желая навек со светом.

      IV.

      Родос, изнеженный ласковым климатом, в море Эгейском
      Вытянул эллипсом горные склоны,
      Нет благодатней прекраснее острова в мире ахейском,
      Здесь аргонавтов воспел Аполлоний.

      Ночью над Родосом небо в алмазах предстало царицей,
      В зеркало моря луна
      Смотрит, гордясь и любуясь своей красотой бледнолицей,
      Высокомерьем полна.

      Эллины верили в то, что когда-нибудь в том единоборстве
      Совсем устанет он, Геракл могучий,
      Небо покроется вечною теменью, сникнет свет в покорстве,
      Ни одного луча мир не получит.

      В мудрых легендах сокрыт для потомков смысл в назиданье,
      Верить ли в них или нет - это неважно уже,
      Но не сказали о том древнегреческие преданья
      Кто осветить бы сумел тартара темень в душе.

      17 августа 2012 г.

      ________________________________________________________
      * Стихотворное произведение написано, строго следуя метрике различных античных строф.
      В первой части дважды чередуются Малая Сапфическая и Большая Сапфическая строфы.
      Вторая часть состоит из Первой, Второй, Третьей и Четвертой Асклепиадовых строф.
      В третьей части наличествуют две Алкеевы строфы.
      Четвертая часть состоит из Первой, Второй и Третьей Архилоховых строф
      и одной строфы элегического дистиха.


      _^_




      ВСПОМИНАЯ ПУШКИНА

      В конюшне гнил намокший силос,
      На мутном небе мгла носилась,
      Что до луны - в тот день она
      И вовсе миру не казалась,
      И только тьма крылом касалась
      Бортов невзрачного челна,
      Полузатопленного в речке;
      Сидели дети возле печки
      И слушали, как воет волк.
      На нивах шум работ умолк,
      И всё вокруг плодило скуку
      В краю убогом деревень.
      Из леса выскочил олень,
      Поддавшись смутному испугу,
      И убежал в густую ночь.
      Вот так и я. Унесся прочь
      От мною созданной картины
      Полями сонными равнины
      На юг, в тот край, в котором жил,
      Который сердцу нежно мил,
      Сам дух его зовет маня,
      А север вреден для меня.

      На холмах Грузии лежит
      Ночная мгла, шумит Арагва,
      В тиши задребезжала лягва,
      И воздух нехотя дрожит.
      Тот край радушья одного,
      Где каждый день с любовью прожит,
      Так любит сердце оттого,
      Что не любит оно не может.

      11 октября 2015 г.

      _^_




      БЕСОАНГЕЛ

      Отдаваясь эфиру безудержно и безвозмездно,
      Улетела душа к горизонту от жизни мирской,
      Где от бездны морской отразилась небесная бездна
      И слилась со своим отражением в бездне морской.

      Никогда ни за что не ходи ты к нему
      И не спрашивай даже меня: "Почему?"
      Я и сам тебе всё объясню, не солгу,
      Если внятно об этом поведать смогу.

      Ты его не ищи ни в полях, ни в песках,
      Даже если не можешь уже не искать,
      Даже если он мнится за каждым окном,
      Даже если ты думаешь только о нем,

      Даже если не сможешь прожить без него,
      Даже если утопишь себя в бездне вод
      Или просто в безумье от горя впадешь
      И засохнешь, зачахнешь, заснешь и умрешь.

      Даже если умрешь, перестанешь дышать,
      Но его не увидишь, пребудет душа
      Незапятнанной, чистой, и нам ли не знать,
      Что тогда и не страшно совсем умирать?

      А иначе он, душу собою дробя,
      Сам того не желая, погубит тебя,
      Потому что им грех возвышается свой,
      Потому что он мертвый, хотя и живой,

      Потому что отвергнут указом небес
      Заблудившийся ангел, страдающий бес
      С роковою судьбой, не подвластной годам,
      И, к тому же, об этом не знает он сам.

      Я тебя от него не смогу защитить,
      Не в моем ему времени выпадет быть,
      И покуда живу - мир твой светел и бел:
      Никакой бесоангел не страшен тебе.

      То, что дальше случится, доступно ль уму?
      Он появится сразу, когда я умру,
      И не знаю, не ведаю сам, для чего
      Я воскресну из тьмы, превращенный в него?

      22 октября 2004 г.

      _^_




      СТАРУХА, УРОНИВШАЯ КЛУБОК

      В вечернем сквере, где, подобно змейке,
      Бежали листья по земле у самых ног,
      Увидел я на высохшей скамейке
      Старуху, уронившую клубок.

      Она была дряхла, как древний грот,
      И все движенья сковывала старость,
      В своей попытке выгнуться вперед
      Ей до клубка достать не удавалось.

      Я быстро подошел, поднял его
      И передал в чернеющие руки,
      И, непохожий так на естество,
      Загробный голос прозвучал старухи:

      "Поэт, пируй сегодня допоздна, -
      Слова порхали, словно листья над могилой, -
      Моё великодушие познай,
      Три года жизни я тебе дарю, мой милый!"

      "Кто ты такая, вечности жена?" -
      Спросил я, остужая свой накал.
      И тихо мне ответила она:
      "Я - А́тропос, неужто не узнал?"

      28 мая 2014 г.

      _^_




      ЛЕГЕНДА О РАЗДВОЕНИИ МИРА

      Тридцать пять веков назад
      Раздвоился мир,
      Как легенды говорят,
      У земли Эпир,

      Где на стыке двух пространств,
      Впившись в горизонт,
      Посреди болотных царств
      Вьется Ахеронт.

      Ну, а если всё не так,
      И ни ад, ни сон -
      Мир, в котором умер страх,
      И реален он?

      Соверша в пространстве сдвиг,
      Может статься, Бог
      Создал мир, и тот постиг
      Всё, что наш не смог.

      На Элизиум совсем
      Не походит он,
      Как равно и на Эдем
      Или Авалон.

      Этот мир не рай отнюдь,
      Избранных среда,
      В нем царит иная суть:
      Каждый вхож туда.

      Всякий, в мир попав другой,
      Будет осветлен
      И с пречистою душой
      Заново рожден.

      Там услышишь голоса
      Прошлых тысяч лет,
      Там втекает в небеса
      Раненый рассвет

      И, прохладу возлюбя,
      Точно чародей,
      Исцеляет сам себя,
      Растворившись в ней.

      Мир иной не знает бед,
      Гибели и тризн,
      Потому что смерти нет
      Там, где всюду жизнь.

      Только нам никак, увы,
      Смерть не одолеть:
      Чтобы вечно быть живым,
      Нужно умереть.

      4 декабря 2007 г.

      _^_




      ГОД КЕНТАВРА

      Сын Фосфора,  сын утренней звезды,
                    и дочь Эола вместе воскресают,
      Под жаркими лучами заблестит
                    ворот отполированная медь,
      Над брызгами клокочущей воды
                    два зимородка весело летают,
      Теперь их никогда не разлучит
                    ни злоба,  ни коварство и ни смерть.

      И птицам,  получившим от богов
                    бессмертие,  гармонию и радость,
      Летается привольно и легко,
                    и всё для них: и солнце,  и вода,
      А людям остается боль веков,
                    растущая особенно под старость,
      И что под сердцем предков залегло,
                    не вытравить потомкам никогда.

      Меня вдохнул огромный лабиринт,
                    который непредвиденно петляет,
      Ходы покрыты сетью паутин,
                    она с годами рвется всё трудней,
      Но странный безошибочный инстинкт
                    всё время нас с тобой соединяет,
      А сколько поворотов на пути -
                    нам подсчитает окончанье дней.

      Безжалостный рогатый Минотавр
                    нас ждет за тем,  последним поворотом,
      Он только в мифах может быть убит,
                    и только в мифах есть обратный путь,
      Созвездие с названием "Кентавр"
                    опять взойдет пред окончаньем года,
      Но будет этот год концом любви
                    и жизни - разве знает кто-нибудь?

      Когда придет последняя весна,
                    особенно ничем не отличаясь,
      Рыданьем разразится теплый дождь,
                    и трещинами вспышки поползут,
      Но день спустя возникнет новизна,
                    неясностью своею удручая,
      Хотя бы тем,  что странно у подошв
                    небесных туфель будет спать лазурь.

      Когда я неожиданно уйду,
                    тебе от этой жизни опостылой
      Не нужно будет больше ничего,
                    ты разобьешься,  как эквилибрист,
      И превратишься в дерево любви,
                    склонившееся над моей могилой,
      И тихо,  незаметно на нее
                    уронишь свой осенний красный лист.

      2001

      _^_




      ВАЛГАЛЛА

      Устав от тех, кто рад стараться
      Примкнуть к союзам и кумирам,
      Пойму однажды: попрощаться
      Мне нужно с этим пошлым миром.

      Ладьею лед ломая тонкий,
      Я уплыву от глупых гильдий
      К североморской амазонке,
      Плоть поражающей Брунгильде.

      И в ледяных красотах края
      Врата откроет мне Валгалла,
      Скажу: "А вот и я, родная!
      Ты, верно, ждать меня устала.

      Верши свой труд. Фонтаном алым
      Излей на землю кровь умело,
      Чтоб жить душе в садах Валгаллы,
      Должна ты выпотрошить тело."

      Уйдя от жертвенника к трону,
      Она ответит непонятно:
      "Я тела твоего не трону,
      Придется плыть тебе обратно."

      Я изумлюсь: "Так, значит, лгали
      В преданьях с мифами сюжеты?
      Да разве вам в садах Валгаллы
      Уже не надобны поэты?"

      И, небо над собою сгорбив,
      Она мне скажет в духе Эдды:
      "Здесь нет душевной горькой скорби,
      А без нее - и не поэт ты."

      15 декабря 2016 г.

      _^_




      НАСЛЕДИЕ ОСИРИСА

      Ах, мой доверчивый Осирис,
      Пришедший на расправу сам!
      Ты, ложь и злобу не осилив,
      Разбросан Сетом по частям.
      Не знавший ранее обиду,
      У неподвижности в плену,
      Одна надежда на Исиду,
      Сестру, любовницу, жену.
      И мы, Осириса потомки,
      Жизнь представляем без заноз,
      Лед под собой не чуя ломкий,
      Не видим явственных угроз.
      Наш мир в мечтах неподражаем,
      Наш оптимизм неизлечим,
      Нас предают, а мы прощаем,
      Нас убивают - мы молчим.
      И нам присущ и образ сирый,
      И взор, обрезанный у шор...
      А всё-таки воскрес Осирис
      И в мир придуманный ушел.

      27 октября 2018 г.

      _^_



© Гиви Чрелашвили, 2021-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2021-2024.





НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"
Андрей Бычков. Я же здесь [Все это было как-то неправильно и ужасно. И так никогда не было раньше. А теперь было. Как вдруг проступает утро и с этим ничего нельзя поделать. Потому...] Ольга Суханова. Софьина башня [Софьина башня мелькнула и тут же скрылась из вида, и она подумала, что народная примета работает: башня исполнила её желание, загаданное искренне, и не...] Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" [Сутки через трое коротких суток / переходим в пар и почти не помним: / сколько чувств, невысказанных по сути, – / сколько слов – от светлых до самых...] Надежда Жандр. Театр бессонниц [На том стоим, тем дышим, тем играем, / что в просторечье музыкой зовётся, / чьи струны – седина, смычок пугливый / лобзает душу, но ломает пальцы...] Никита Пирогов. Песни солнца [Расти, расти, любовь / Расти, расти, мир / Расти, расти, вырастай большой / Пусть уходит боль твоя, мать-земля...] Ольга Андреева. Свято место [Господи, благослови нас здесь благочестиво трудиться, чтобы между нами была любовь, вера, терпение, сострадание друг к другу, единодушие и единомыслие...] Игорь Муханов. Тениада [Существует лирическая философия, отличная от обычной философии тем, что песней, а не предупреждающим выстрелом из ружья заставляет замолчать всё отжившее...] Елена Севрюгина. Когда приходит речь [Поэзия Алексея Прохорова видится мне как процесс развивающийся, становящийся, ещё не до конца сформированный в плане формы и стиля. И едва ли это можно...] Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике [Авторский вечер филолога, академического преподавателя и поэта Елены Ванеян в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" 18 января 2024 года в московской библиотеке...] Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... [У жизни новая глава. / Простим погрешности. / Ко мне слетаются слова / на крошки нежности...] Лана Юрина. С изнанки сна [Подхватит ветер на излёте дня, / готовый унести в чужие страны. / Но если ты поможешь, я останусь – / держи меня...]
Словесность