Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




Шарипутра(1)

    У солдата была фуражка. Он то вешал её на крючок, то снимал. Ему было нечего делать, потому что он ехал в поезде, в плацкартном вагоне. Вдруг солдат заметил, как на него смотрит собака из соседнего купе. Собака была маленькая и будто без живота, вверх выгнутая, она стояла на коленях у женщины в голубом и дрожала. "На верблюда, - подумал солдат, - похожа на верблюда. И чего она на меня так смотрит?" У собаки были скользкие глаза и она не мигала. "Поесть вишен что ли?" - подумал солдат. Вишни были внизу, под сиденьем, его надо было открывать, а солдату это было стыдно, потому что под лямками рюкзака он закрепил пижаму, купленную в городе, на вокзале, а напротив сидел офицер. Пижама была хоть и для отца, а все равно по-военному стыдно.
    - Виконт, - сказала женщина в голубом, - на дрожи!
    "Ага, - догадался солдат. - Значит тебя зовут Виконт". Он посмотрел на офицера и лег на свою нижнюю полку. И вагон стал покачивать его тело с согнутыми в коленях ногами, и солдат незаметно заснул. Вдруг он чувствует, как кто-то дышит ему в усы. Открывает глаза, а это та женщина в голубом, наклонилась над ним и произносит:
    - Зачем вы так на мою собаку смотрели?! Что она вам сделала?
    Солдат поднялся с испуга, сел на полке.
    - Какую собаку? - спрашивает.
    - На Виконта моего.
    - На собаку?
    - Да, да! - зарыдала вдруг женщина. - На Викулю.
    А офицер смотрит на них и молчит, как будто это его не касается, а вагон офицера качает.
    -Да в чем дело?! - рассердился солдат.
    - Умерла, - сказал тогда кто-то за стеной и причмокнул губами.
    А тут вагон дернуло что есть силы, как от резкого тормоза (что-то такое под дно дало, шпала как будто "на попа" встала и словно вагон на неё днищем налетел), и женщина в голубом повалилась на солдата, и он не выдержал тяжести и повалился на полку, а женщина на него. И она, наверное, с испуга хотела крикнуть, потому как открыла рот и открытым ртом ткнулась в лицо ему, в нос... Тут солдат и проснулся, смотрит, а это Виконт на него прыгнул и лицо его лижет. Хотел солдат Виконта столкнуть, вдруг слышит голоса за стенкой:
    - Да, да умерла.
    - От инсульта в сердце.
    - Сам ты инсульт в сердце, инфаркт это.
    - Такая жара.
    - Унесли хотя бы в служебное, а то что же мы с мертвым телом ехать будем?
    А Виконт лижет и лижет, дрожит и лижет. Солдат хотел его опять оттолкнуть, уже ясно умом про смерть женщины в голубом догадываясь, а Виконт, как приклеенный, лижет и лижет.
    - Придется, - сказал офицер, выходя из-за стены плацкарта, - взять его тебе.
    - Кого? - спросил солдат, пытаясь унять руками собаку.
    - Виконта, кого, - мрачно сказал офицер. - Бери, это английская борзая. Видишь, как она тебя лижет. А теперь ведь год голубой собаки. Может, это и есть твое счастье.
    Солдат и взял.
    И стала эта собака Виконт у него жить.
    И вот поехали они как-то с Виконтом на автобусе в лес. Вышли на поляне. Солдат стал в два пальца свистеть, а Виконт - носиться. Носился, носился и... пропал куда-то. Солдат туда свистит - нет Виконта, сюда свистит - опять нет его. Кричал, кричал до хрипоты - пустота. Ну и побрёл вдоль опушки почти без надежды. Вдруг смотрит - кабак. Зашел с горя выпить. И ненароком услышал за соседним столиком странный разговор. Один одутловатый потный киргиз предлагал работу девушке. Она должна была раздеться до наготы, а он как художник (он сказал, что он художник) стал бы её разрисовывать, а потом она должна была бы танцевать. И если все будет хорошо, то он (художник-киргиз) повезёт её в Голландию, где у его друга ночной клуб на корабле, такой корабль-клуб, который плавает только ночью из одного города в другой. Освещенный разноцветными огнями, он плывет тихо, бесшумно... И если все будет хорошо, то девушка заработает там много-много денег, которых ей хватит на всю оставшуюся жизнь... "Только если всё будет оченн корошо", - приговаривал киргиз, поглядывая на девушку. Солдат видел, как киргиз потел своим киргизским лицом, временами доставая тонкий батистовый платок и аккуратно вытирая в складках шеи. "Вот сука, - подумал про киргиза солдат. - На человеке рисовать!" А тот вдруг поднялся, допил свой коньяк. "Я, - говорит, - пока поссу схожу, а тэ подумай. Много-много дэнэг". И пошел. А девушка уронила голову на руки и заплакала... "Ну что, подумала?" - возвратился киргиз, ремень подтягивая, и икнул картинно так, художнически. А она: "Гад ты!" И тогда киргиз стал было за руку её хватать. Да тут солдат - р-раз ему, прямо в лоб, и сбил под стол.

    Это была его комната, куда он привез её на автобусе. Коврик Виконта, старомодный шкаф, диван...
    - А я думал, что и собаки тоже, - сказал солдат.
    - Нет, - сказала она и пересела на стул, оставляя его одного на диване. - счастье приносят только кошки.
    Она насмешливо посмотрела на него. Он знал, что она его разглядывает, и не знал, что сказать, и оттого нахмурился ещё больше.
    - Ну ладно, не грусти, - сказала девушка. - Счастья, его, может, и вообще нет, так что поставь лучше музыку. У тебя есть музыка?
    Он встал и поставил пластинку и снова вернулся на диван. Тогда девушка засмеялась.
    - Смотри, - сказала она.
    Она вдруг начала кружиться, а потом низко приседать в такт музыке. она то расставляла колени и прыгала высоко, взмахивая руками, то ложилась на пол, то причудливо изгибалась, спонтанно вписывая намеренно угловатые па в плавные дуги свободно текущей мелодии. Иногда она вдруг замирала и, словно обращаясь к кому-то невидимому в пространство, говорила: "Посмотри". И продолжала свой странный танец. И он изумленно смотрел на неё.
    - Ну? - засмеялась она и прыгнула к нему на колени.
    И хмельной запах её пота ударил ему в голову.
    - Ну же, - повторила она, заглядывая ему в глаза и прижимаясь. - Что ты замер, как китайский болванчик? Раздень меня...
    И он стал её раздевать, и делал это неумело, а она все также смотрела, не отрываясь, в его глаза, а он не смотрел и старался скрыть дрожь своих пальцев.
    - А теперь, - сказала она, когда была сброшена вся ее одежда. - Ты должен ещё поймать меня.
    И выскользнула из его неумелых объятий. И стала прыгать и бегать по комнате, смеясь. И он жадно стал пытаться поймать её. А она смеялась и выкрикивала:
    - Смотри, Бежар! Смотри Морис (2)! Смотри, что этот медведь со мной делает!
    И тогда солдат разозлился и схватил её за локоть и повалил.
    - Ну хорошо. - сказала она, задыхаясь. - Только не делай мне больно. Бери, что заслужил.
    И он взял свое, то, что заслужил.
    Среди ночи он проснулся и увидел, что девушки рядом нет, что она одевшись, стоит у стены и смотрит в окно на полную луну.
    - Ты хочешь уйти? - спросил он.
    Она грустно усмехнулась.
    - Не уходи, - сказал солдат.
    - Мы же не равны...
    Он посмотрел в окно на ту же луну, которая медленно заходила за черный погашенный шар уличного фонаря. Он почувствовал, словно бы черный шар проникает в самое его сердце. Но когда луна снова начала расти. выходя из-за темного обода, он услышал, как зашелестело платье, и ощутил её внезапную жарко прижавшуюся к нему наготу...
    - Спи, - улыбнулась она, когда во второй раз он, изможденный, с бессмысленным счастьем в глазах откинулся на подушку и затих.
    - Ты не уйдешь?
    - Нет.
    Она оперлась о локоть, глядя на его добродушное лицо, и тихо сказала:
    - Я расскажу тебе сказку, старую-старую сказку.
    И он улыбнулся, закрывая глаза.
    - О моя бедная бедная зверушка, - начала она, - ты спасла меня от неминуемой смерти. И за это я тебя расколдую. Ты проснешься принцем и забудешь свою прежнюю жизнь. Ты проснешься во дворце на берегу моря. Пальмы и юкки будут беречь для тебя тень. И только для тебя будут журчать фонтаны. И твоя раба и наложница, я буду танцевать для тебя и рассказывать истории.
    И солдат увидел во сне девушку-танцовщицу и сад и белый дворец на самом берегу моря.
    - Я расскажу тебе историю о девушке, - вздохнула она, глядя, как он спит. - И почему та вернулась к киргизу, и как потом затерялась в Голландии и как умирала, размалеванная золотистой охрой, и как смеялись пьяные матросы, и как смеялся киргиз, когда она бредила о Морисе Бежаре, и как плакал корабельный доктор, седой маленький старичок...
    Она наклонилась над его смешным добрым лицом, рот был слегка приоткрыт и губы блестели. Она провела пальцами по его усам, а потом поцеловала в губы. А потом встала, взяла из сумочки бумагу и ручку и написала при свете луны.
    "Таким образом, о Шарипутра, всем вещам присуще свойство пустоты. Они не имеют ни начала, ни конца. Они ни порочны, ни непорочны, ни совершенны, ни несовершенны. А потому, о Шарипутра, здесь, в этой пустоте, нет разложения и смерти, нет четырех истин, раскрывающих страдание, его происхождение, его устранение и пути к его устранению. Когда оковы сознания спадают, оно освобождается от всякого страха, всякого ограничения и условности".
    Она сложила листок вчетверо и положила его ему под подушку. А потом снова надела шелестящее платье и выскользнула за дверь.


(1) Шарипутра - один из ближайших учеников Будды Шакьямуни
(2) Морис Бежар - выдающийся бельгийский хореограф и танцовщик

HOMEPAGE | КОГДА ОТКЛЮЧАЮТ ТОКСАН-МИШЕЛЬПРОЗРАЧНАЯ ЗЕМЛЯКОГДА ЗАМЕРЗАЕТ ОЗЕРОДЖАЗЫ СОЗНАНИЙТАПИРЧИКМАТ И ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯНОЧНАЯ РАДУГАШАРИПУТРАСТРЕЛЕЦ



Словесность