Блохин Дмитрий Борисович 1964 Владивосток; с недавнего времени житель Артёма; к стихосложению стал относиться всерьёз лет с 17-ти - до этого сознательно и убеждённо готовился стать художником, почему, может быть, законченного образования так и не заимел; публиковался очень мало (Октябрь №12, 2002, Изба-читальня №№ 2, 3, 10, 13), а с годами и окончательно подавил в себе авторскую спесь и "похоть печататься" (Гандлевский); Интернет же после длительных размышлений признал лишь логически вытекающей неизбежностью в жизни пишущего.
Как дерридеанец, принимая справедливые упрёки в навязчивой дидактичности своих сочинений, сам иногда думаю, что обращение к худ. лит-ре - это моё большое (но, впрочем, уже вряд ли преодолимое) заблуждение (надо было заниматься философией, искусствознанием, лингвистикой...); однако, как хайдеггерианец, всё же настаиваю, что дидактичности (содержательности, конструктивности, стратегичности и завершённости сообщения, заботы о его связности как о связи с традицией, даже связанности ею и как попытки (уже и авторского) оправдания рисков, вытекающих из разрыва с ней (из развязанности, если зачастую даже не развязности и неблагодарного наплевательства в её сторону), их осмысления, отрефлексированности) современному, особенно "авангардному", поэтическому тексту не хватает - в восполнение чего, в меру сил и в пределах "своего" текста, до сих пор и упрямствую.
...С возобладанием тенденции ко "всеобщей грамотности" (т. е. уже с весьма давнего времени) поэзия (да и вся, не только "художественная", лит-ра) перестаёт быть и "эзотерикой" избранных, и даже сколько-нибудь уникальным культурным явлением; она становится (и должна быть) повсеместно распространённым частным занятием, что вовсе не свидетельствует об утрате ею серьёзности (как и об отмене критериев, определяющих степень последней), но наоборот впервые возводит её в нечто необходимое и неизбежное - так сказать экзистенциально укоренённое в качестве одного из неотъемлемых параметров человечности. Активная (или "густая") языковая деятельность становится даже более важной, чем религия - во всяком случае в том виде её (религии) окончательного институционального вырождения (пусть в России оно всё ещё кичливо и именует себя возрождением духовности), когда она из почти реликта и почти напрямую, без опосредований (так сказать экстерном и едва ли не в одержимости долгожданным реваншем), превращается в ещё одного успешного участника (устраивающего остальных партнёра) в общей политидеологической склоке высокопоставленных (легитимных) властолюбий. Столь невыносимо (имманентно) болтливое существо, каким является современный (и, тем более, "постсовременный") человек, должно воплощать собой единственно подлинную (реальную и обыкновенную) в этом раскладе доблесть - внимание к Языку, чуткость восприятия и строгую разборчивость к тому, что и как говорится, и что и как слышится (или "производится-потребляется" иными способами)...
|
|
 |
ОТ и ДО
(24 июня 2009
10 апреля 2014)
|
|
