Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Теория сетературы

   
П
О
И
С
К

Словесность




ПОД  КРЕСТОМ  И  ПОЛУМЕСЯЦЕМ
записки  врача

Часть 1. Под крестом и полумесяцем
Часть 2. Рюмкино жало
Часть 3. Можно без колпаков
Под крестом и полумесяцем: 10 лет спустя


Часть  третья.
МОЖНО  БЕЗ  КОЛПАКОВ


А колпаков у нас почти не носят. Типа: а зори здесь тихие...

Хватит предисловий. Поехали, погнали. Время не ждет.



* * *

Рассуждения коллеги о дежурной терапевтше: хорошо живется дуре! Все она делает правильно, никаких к ней нет претензий. Ну, трудно немножко окружающим - так что с того?..



* * *

Вот, о ней же. Купила на дежурстве две селедки. Огромные! И съела за общим столом. Только хвост успели откупить/



* * *

Обед. Разговоры в сестринской.

- Я читала книгу про японскую пытку. Там в задний проход запускают мышь!

Л., медсестра:

- И что? Что - он за хвост не может ее вытащить?...

Пауза.

- Ну, может быть, руки связали, или нет их вообще уже...

Раздумья.

Запальчиво:

- Все равно. Ну, доберется она до дерьма, нажрется, сдохнет - и все!



* * *

Заведующая отделением явилась на работу в половине первого белой июньской ночи. Устроила скандал в гардеробе: почему не пускают? И лифты не работают? Покормили, уложили спать.



* * *

Всего групп инвалидности - три. Заведующая написала больному шестую. И родился он, опять же, в 19995 году.

... Сенсация! Прошел слух, будто подала заявление: увольняется. Вот посмотрим, кто первый: автор или она?



* * *

Во избежание терроризма в хирургическом корпусе заперли черный ход. И - то отопрут, то снова запрут. Парадный пока не трогают.



* * *

Из давнего: аттестация отделения. Надо подтвердить высшую категорию. Приехала серьезная комиссия с профессором Г. во главе.

- Надо купить хорошей водки, а то профессор блевать будет, неудобно, - высказался А. В.

Старшая сестра разволновалась: тоже, проблема!

- Что?.. Пьет?... Да он у нас до первого этажа не доберется!..

... Все закончилось чудесно, на оптимистической ноте.



* * *

В конце концов, существуют и другие лечебно-диагностические учреждения.

В качестве интерлюдии - несколько историй из практики совершенно посторонней подстанции скорой помощи.

История первая. Поступил вызов, вызывала дочь: "Мама стремится на пол!"

Поехал. Отворили дверь, выходит соловая женщина с нескрываемым слабоумием на лице.

- Мама стремится на пол! Мы уже вторую трехлитровую банку теплой воды со сгущенкой пьем - и не помогает.

Пожал плечами, сделал на всякий случай обеим укол - чтоб угомонились и спали, уехал. Вернулся на станцию, ходит и вслух удивляется:

- Все бы ладно, но почему - трехлитровая банка воды со сгущенкой?

Стоявший рядом коллега осклабился:

- Это я им велел, чтобы впредь не вызывали.



* * *

Хорошо! Не только здесь интересно...

История вторая. Даже не история - так, зарисовка. Врачиха Х. чрезвычайно полна, к работе своей относится философски. Приехала по вызову.

- Что случилось?

- Живот болит...

- Так... Что ели?

- Ну, что... обед...

- На первое - что было?

- Борщ...

- Так, давайте сюда, буду пробовать.

Съела тарелку борща.

- Борщ как будто ничего. Что на второе?..



* * *

Еще, еще! Слушаешь и млеешь. Значит, и у других тоже...

История третья. Станция скорой помощи, девять часов утра, все на месте.

Вошел старый, проверенный фельдшер - лет шестидесяти, бритый наголо. Поставил на деревянный стол два литра спирта и сказал:

- Ну что, мужики. Начнем безумство.

Через полчаса его увезли в вытрезвитель, потому что он какую-то скорую послал не ту и не туда. А когда с центральной позвонили и стали выяснять, в чем дело, ответил:

- Не хер сюда звонить, тогда я ошибаться не буду.



* * *

История четвертая. Рассказчик дежурил на съемках некоего мюзикла с Боярским: обеспечивал медицинскую помощь на случай чего. Не Боярский, конечно. Съемки велись на территории пивного завода "Красная Бавария".

Сам рассказ не слишком интересен. Суть - в последней фразе:

-... В два часа ночи я дорвался до кранов.



* * *

Ну-с, о чужаках достаточно. Вернемся на грешную землю.

- Да! Приходится работать среди придурков! - запальчиво сказала доктор М.

После паузы заведующая подозрительно осведомилась:

- Это что - ко мне тоже относится?



* * *

Между прочим, хирург-уролог К. вот уже некоторое время как уволился и перебрался в другую больницу, где автор его и навестил. Снова чужая сторонушка! Герои, правда, прежние. Первым делом К. показал две кладовки с противопожарными принадлежностями - шлангами, ведрами и баграми. Туда он складывал пустые бутылки, автор насчитал шестнадцать штук. Вскорости К. похвастался:

- Я тут трахнул старшего лейтенанта милиции!

Автор, считая, что ослышался, переспросил - дескать, верно ли он понял? Не имел ли К. в виду обычную диагностическую процедуру. К. ответил, что нет, не имел.

Минут через пять зашел разговор об общей знакомой, девице симпатичной и, на первый взгляд, доступной. Автор спросил:

- Ну, а как вот... с ней - у тебя? Получилось что-то?

К. с улыбкой пожал плечами и на вопрос ответил вопросом:

- Смысл?...



* * *

Впрочем, ничего неожиданного в этом нет. Пару лет тому назад К. посетил гей-клуб "69", где созерцал мужской стриптиз. "Мне так понравилось!" - таращил он удивленные глаза. Рассказал раз, рассказал второй. Потом - третий. Пришлось спросить:

- Слушай, а что ты так завелся7 Может, проблема у тебя? Так ты намекни, будем думать...

На это К. с обычной мечтательной задумчивостью ответил:

- Один раз - еще не пидорас. Вжик! - и снова мужик!



* * *

Вообще, без К. скучно. Коллега С. рассказывал, как однажды вечером, в двенадцатом часу ночи, К. с женой завалились к нему в гости.

Сияя, лучась, благоухая, К. игриво воскликнул:

- А мы с поминок!



* * *

Автор сидел в гостях у С., заведующего содружественным неврологическим отделением. Кофе пил, кое от кого скрывался. Вошла хорошо уже внимательному читателю известная старшая сестра. Она начала говорить, она пришла с каким-то известием.

Через минуту автор стиснул виски и отказался от попыток понять сказанное.

Позднее С. объяснил, что в речи старшей сестры существуют несколько пластов - она, короче говоря, в одном предложении доносит сразу три-четыре сообщения.

- Практика! - горько улыбнулся С. - Я-то уже понимаю. У меня же лечатся больные на голову, а у тебя - со спиной. Я уже знаю, как реагировать. Надо просто смотреть прямо перед собой и молчать.



* * *

- Я вам снижаю группу инвалидности со второй на третью, - сказала председатель экспертной комиссии инвалиду-афганцу.

И тут же получила в глаз.



* * *

Наступил День Медика.

Свидетельствует А. В., вернувшийся домой со следами остро заточенных ногтей на груди - даже в постель к жене пришлось ложиться, пятясь задом:

- Сперва добрая половина сексуально изголодавшихся женщин потащила меня в кусты. Затем вторая половина столь же голодных женщина стала меня защищать. Пока между ними шла потасовка, я уполз.



* * *

Проктологическим отделением во время оно заведовал доктор М-ль. Однажды он задал коллеге вопрос:

- Послушай, Володечка, а их вообще кто-нибудь видел, эти бактерии? Лично я не видел. Зачем же мы перед операцией моем руки?



* * *

О., логопед, явилась в поликлинику к заведующему - подписать санаторно-курортную карту. Ее не приняли. Заведующий объяснил:

- Работа ставить подписи еще не началась.



* * *

Заведующая отделением переписывала в историю болезни результаты сложного обследования. Под конец у мозгу у нее слетел какой-то ролик, и она дописала: "сильнейшие головные боли", и подписалась: заведующая отделением, ФИО.



* * *

Когда в отделении появился радиотелефон, медсестра Л. ходила с ним, не расставаясь ни на секунду. А звонили ей постоянно.

Хирург-уролог К., наглядевшись на это, сказал ей, что те, кто часто пользуются радиотелефоном, глупеют.

Л. хватило на неделю - без трубки.



* * *

Вспоминаются те, кого уж нет. Например, покойный депутат, который пожаловал отделению один миллиард рублей старыми (помните?)

Начмед-академик суетился, метался, бегал, а после проследовал куда-то и с мрачной злобой процедил на ходу:

- Вещами будут давать.



* * *

Вспоминается и доктор Б., скончавшийся от рака. Когда-то он работал патологоанатомом, а потом пришел в острое нервное отделение учиться на невропатолога. Заведующий похлопал его по плечу:

- Ты не волнуйся, здесь то же самое.



* * *

Лучше прочих начмеду-академику даются речи на похоронах. Тамада от Бога.

- ... От нас безвременно, скоропостижно ушла... имярек... Чуткий работник, грамотный профессионал, ей было всего пятьдесят четыре...

Сильный толчок в бок. Змеиный шепот:

- Пятьдесят пять!!

Вполоборота, соглашаясь:

- Ну да, пятьдесят пять!

И - дальше.



* * *

Начмед - та, что гарпия, - взяла в свои руки экспертные дела. Сразу прибавилось писанины, всем велели завести специальные штемпели на полстраницы, которые обязательно нужно заполнять по поводу и без повода.

Доктор С. поставил по какому-то случаю такой штамп, принес на суд. Гарпия улыбнулась:

- Ну? Видите, насколько легче стало вам работать?

- О да!

- То-то же.

И рядом - трах! почти такой же, личный.



* * *

Рассказывают, что доктор N., работавший на скорой помощи, был вызван в поликлинику забрать больного с инфарктом. Часика через четыре N. приехал, покрутился по этажам, никого не нашел и там же, на банкеточке в коридоре, уснул. Дело житейское!



* * *

Великие дела множатся. Собираются взять на реабилитацию человека, инфицированного вирусом СПИДа. То, что ему ничего нельзя - вопрос десятый. Главное: тайна! Врачебная. Для соседей по палате. И диагноз-то в истории напишут другой: гепатит.



* * *

С. А., медесестра одного из неврологических отделений, вызвалась работать в процедурном кабинете. Бывают же, между нами, нешуточные амбиции! Она заверила всех, что она - классная сестра, тридцать лет отработала в КВД (позднее не подтвердилось) и никогда не поведет.

В скором временем процедурный кабинет навестили Пат и Паташон (главная сестра и эпидемиолог). Их глазам предстала картина: С. А. мыла ноги в раковине, раскорячившись в неудобной позе. Рядом выстроился педикюрный набор.



* * *

Все здесь просто, все без этих самых закидонов. Не надо церемоний, будь собой! Пообедал, отодрал повязку от гнойного пролежня - и в тарелку: шмяк!



* * *

Пятиминутка. Дежурная смена:

- Больные жалуются на тараканов!

Заведующая отделением:

- У нас тараканов давным-давно нет!

Автор:

- Посмотрите - это кто?

По занавеске ползет таракан.

Тяжелый взгляд. Молчание. Заведующая нацарапала в журнале: "Обработка тараканов".



* * *

Тревожная весть: заместитель главного врача по административно-хозяйственной части (незаменимый) - расшился.



* * *

Глядя на лающего патологоанатома, хирург-уролог К., помнится, мечтал: "Вот подбежать бы - и пнуть! "



* * *

Не так давно у врачей скорой помощи особой популярностью пользовался диагноз "тетурамовая реакция". Тетурам - лекарство от алкоголизма. Ну, которое подшивают, но можно не подшивать, а просто есть таблетки.

И вот доставили человека с высоким давлением, головными болями и так далее. Диагноз - смотри выше.

Пациент возразил:

- Не, доктор, это не то. Я его ем только когда не пью.



* * *

Санитар Б. ни с того, ни с сего вдруг начал требовать у старшей сестры приемного отделения зарплату.

- Да ты что?! Число, число-то какое сегодня?

Б. ходил, не зная, к чему приложить руку.

... К вечеру потребовал косу: покосить траву вместе с головами военнослужащих срочной службы, которые затеяли привал. В траве повсюду были афганцы, десантники.

В общем, к ночи увезли в приличествующую случаю лечебницу.



* * *

В газете "Аргументы и факты" напечатали статью про копротерапию. В ней при различных заболеваниях советовали съесть кал.

Доктор С., любитель свежих идей, для потехи ее вырезал.

Сперли тут же!



* * *

Хирург-уролог К. предлагал:

- Выпьем виски, чтоб изо рта плохо пахло!..



* * *

В содружественном неврологическом отделении - мелкий скандал. Пришла комиссия и в сейфе с наркотиками нашла триста рублей, чей-то аванс. Это преступно. В сейфе, помимо лекарств, ничего не должно находиться.

Впрочем, не так страшен черт. Вон, на детском отделении в таком же сейфе держали пирожные.



* * *

Что-то автор пить стал много. В недопустимых количествах. Странно.



* * *

Несчастный сельскохозяйственный доцент лишился речи. Когда его пытались растормошить и вынудить рассказать о своей работе, он принимался мычать, заводить глаза, делать свирепое лицо и размахивать руками: изображал кастрацию бычков.

Его называли Доцент Корова.



* * *

Может, и к лучшему, что некоторые замолкают? А то стихи, случается, начинают писать. Например:

На свете есть много хороших врачей,

Спасают немало от смерти людей.

Я помню, лежала со мною одна:

Уколом лечилась, лекарство пила.



* * *

Хирург-уролог К. заехал в больницу в гости. Жаловался на руководство, в частности - на профессора, который не берет его к себе в команду, а сам, между прочим, является главным поставщиком гомосексуалистов в России. Мол, процентов восемьдесят - его рук дело.

Старые друзья по доброй памяти предложили К. возглавить ОТК. Встать на выходе с конвейера и там чеканить Знак Качества.



* * *

По случаю визита К. вспомнился его рассказ о носках. Некогда у К. было два мешка: для чистых и для грязных.

- Беру чистые, ношу, снимаю, кидаю к грязным. А когда чистые кончаются, достаю из мешка номер два, ношу, снимаю...



* * *

В отделении физиотерапии решили купить новый прибор.

- Это так просто не делается, - сказал начмед-академик серьезно. - Мы думаем над этим. Объявлен тендер.

- ???... Какой тендер? Он же один, прибор-то, железный... Выбирать не из чего...

- Нет, все сложнее. Доставка, обслуживание... В общем, будет тендер.



* * *

Стоя в ожидании поезда на платформе, начмед-академик, стесняясь и краснея, вел неформальную беседу с М., Е. и какой-то Х.

Х. рассказывала, каких она добилась успехов, осваивая велосипед: на работу, мол, и обратно.

- Да! - оживилась М. - Вот всем бы так! Но у нас нет стоянки. Для машин есть, а для велосипедов нет. Как его затащить-то на пятый этаж?

- Да! Да! - взволнованно кивал начмед. - Надо подумать, как сделать!

- А что? - Е., в свою очередь, смеялась и подзадоривала начальника. - Давайте, садитесь - и поезжайте, покажите пример!

- Нет, - начмед виновато потупил глаза. - Сам-то я не буду. Ну... ну, не могу я... неудобно...



* * *

В приемном отделении появился новый санитар. Высокий, тощий, в темных очках - матерый наркоман по виду. И вел себя странно.

Со всеми был исключительно вежлив, угодлив. Начал с того, что попросил разрешения позвонить мамочке.

- Але! Мамочка?.. Ну, мамочка, у меня все в порядке... сейчас за кофейком пойду...

И, трубку, положив, осведомился у заведующей приемным, не желают ли ребятки кофейку.

- Не надо нам ничего, - покосилась та.

- Ну, полно вам!.. Ну, по чуть-чуть...

Потом испросил позволения сыграть на электрогитаре.

- Да я ее в розетку не буду включать!

Правда, тут же поправился: в усилитель. Усилителя-то нет!

- Хотите, спою...

- Не надо.

Пришла машина. Задал шоферу вопрос - громким шепотом:

- Что - может быть, купить смене водочки?..

- Отойди! Отойди от него! - зашипела шоферу заведующая, делая огромные глаза.

Наконец, новичок украл противочумный костюм.

И его тут же уволили.



* * *

С этими противочумными костюмами просто беда.

Привезли однажды вшивого, потащили на обработку. Все работали, в чем были, а К., санитар, в тот самый костюм и оделся.

И вошь домой принес один лишь он, другие остались целы.



* * *

Со вшивыми тоже всяко бывает.

Одного уложили в ванну, плеснули жидкого мыла. Живность рванулась на поверхность, заплавала. Клиент сидел и неосознанно блаженствовал, пуская слюну.

Заведующая приемным, всплескивая ладонями, металась вокруг.

- Чего бы еще добавить?... А, карбофос!

- Отравится! ...

- Ничего...

Ну, и ничего.



* * *

Другой такой попал с ножищей - ее почти начисто оторвало, держалась на лоскуте.

Заходит хирург в смотровую и видит, как санитар умывает пациента. На полу - ведро со стиральным порошком, в руках - швабра...



* * *

В остром неврологическом отделении лежит итальянец.

Будет масса воспоминаний, если вернется.



* * *

Старшая сестра (с содружественного отделения) делала вычисления: считала стаж, выслугу и все такое для пенсии. Под конец не сдержалась, поделилась страхами. Это ж сколько лет человек мучился, не спал?

Оказалось, что она в далекой юности закончила - еще до медучилища - сельскохозяйственный техникум. И не отработала три года.

Не заставят ли отрабатывать сейчас?



* * *

Привезли старую бабушку, состояние тяжелое.

- Может быть, в реанимацию?

О., заведующий отделением, воспринял предложение в штыки:

- Еще чего! Бога гневить!..



* * *

Логопеды - они тоже не лыком шиты, благо еще и психологи. Слово лечит!

Гарпия-начмед слегла, загремела однажды в острое неврологическое отделение. Пригласили психолога - автоматически, не подумав. Ну, какие там могут быть разговоры по душам разговоры по душам!

О. П., логопед-психолог, витала в облаках и столь же автоматически задала формальный вопрос:

- Так... ну да... ну, а ВТЭК когда? Пойдете на инвалидность?..

На следующий день гарпия, ночь промучившись, стала спешно выздоравливать.



* * *

У гарпии странные отношения с реаниматологом А. То лаются, то целуются. Милые бранятся - только тешатся!

- Вчера я чуть было не уронил маманю, - признался А.

Гарпия, она же маманя, проходила очередной курс лечения в реанимации.

- Пьян, что ли, был?

- Да не так, чтоб очень... Вдарили с ней по коньячку, она захотела поближе к телевизору. Я принял на руки, стал переносить... говорю же, чуть не уронил маманю!



* * *

- ... Где этот ебаный академик?!! - в ярости вопила гарпия.



* * *

Однажды у хирурга-уролога К. спросили какую-то мелочь - рубль там, или что-то еще. Он начал рыться в карманах, и вскоре выложил на стол кучку презервативов.

- Нет, не подумайте плохо! - К. прижал руки к сердцу. (Плохо никто и не думал, думали хорошо, однако в сознании К. категории плохого и хорошего поменялись местами). - Мне их покупает жена! Для пальцевого обследования. Перчатки-то дорогие! А тут - чем толще и дешевле, тем лучше.

Увлекшись, К. продолжил:

- Как-то раз массировал простату, вынул палец - а гондона нет! Я полез обратно, но он уже вверх ушел.



* * *

Врач скорой помощи П. привез больного.

Смеркалось, и П. уже находился в приподнятом настроении. Темные очки, изо рта - здоровьем пахнет, а одет в короткий джинсовый комбинезон на голое тело и халат.

Пристали: покажи джинсу!

Вокруг больные, сидят и ждут, кто чего.

П. скинул халат, взобрался на журнальный столик, спустил бретельки. Начал танцевать. Потом встал на руки.

- Пошел отсюда!.. Пошел на... ! - засвистела вбежавшая Н., заведующая приемным.



* * *

Доставили автомобилиста.

Он что-то выделывал с камерой, и та рванула ему в лицо.

Между тем в приемном отделении только что посмотрели кино про леди Гамильтон.

Дежурная сестра злобно огрызнулась:

- Надо наложить повязку на глаза, и пусть ходит, как Нельсон Мандела!..

Пауза. Презрительная реплика:

- Дура! Адмирал Нельсон!..



* * *

Лифт - школа жизни.

Лифтер (пассажиру, кивая на ларек):

- Кефир возьми!

Пассажир:

- Не, от него понос.

- Хорошо - пронесет!..

И далее (лифтер же):

- Кто не курит и не пьет - результата не дает.

Помолчал.

- А иначе - зачем наркология?



* * *

- Я знаю, что с больной, - сказал психотерапевт Р. - Но не скажу.



* * *

Лирическое отступление из истории медицины.

На курсах, где усовершенствовались физиотерапевты, рассказали об одном из мучеников науки, современном самородке.

Этот человек изучал механизм воздействия на органы различного рода ванн - с бромом, йодом, разными металлами и т. д. Он наполнял ванну, забирался в нее и там лежал не менее полутора часов, а после делал на коже насечки различной глубины и проверял, насколько глубоко проникли в ткани микроэлементы. Он весь был в насечках, этот натуралист. Он влился в славные ряды самоотверженных людей, прививавших себе оспу, глотавших воду, зараженную кишечными микробами...

Одна беда: глубина проникновения в ткань молибдена, скажем, или цинка представляет практический интерес лишь для кафедры неизбежных кожных болезней...



* * *

Доставлен пьяный с задержкой мочи.

Решили поставить катетер.

С., стоя в сторонке и сам с собой рассуждая:

- Сколько ж ему лет? Ну, пятьдесят, пятьдесят пять...

Сестра, приподнимая член:

- Да нет! Пенис у него еще не старый!

... Не было, должно быть, веселых лучиков морщин.



* * *

Так умирает эпоха. Да! Она все-таки уходит первой. Заведующая. Ночной приезд на работу оказался последней каплей.

... Собрались сливки общества, обсудили, вынесли вердикт: на заслуженный отдых.

Несносный А. В., разумеется, вылез с вопросом:

- А что это так вдруг, сразу?



* * *

Если вдуматься, вопрос А. В. не такой уж праздный.

Мудрое руководство - вот оно! Оплатить учебу, подтвердить высшую врачебную категорию, выдать сертификат - чтобы уволить полгода спустя.



* * *

К заведующей приступили: что Вам подарить на прощание?

- Не надо мне ваших чайников. У меня "тефаль".

- Чего же изволите?

- Деньги.

Ну, собрали тыщу, положили в новый кошелек.



* * *

Автора попросили: напишите прощальные стихи! Последовал отказ. Сложные отношения с поэзией. Но тут же написал. И не прочел. Вот они:

Без грима, чопорно, в наряде карнавальном,

Без тени понимания в очах

Того, что происходит в день последний

Вокруг - куда пойдешь, пути не разобрав,

Давя устойчивой стопою пол намытый?

Кем править станешь? Где возьмешь Муму,

Чтоб утопить? Герасиму какому

Рукою твердой будешь ноздри рвать?

Вообще - ты отвечать еще способна?

Коль слышишь - так кивни, утешь: поймем,

Что в тайной гавани, тебе одной известной,

Покойно будешь ты качаться на волнах,

Подобно бую, что предупреждает

Не приплывать к нему. Дай Бог тебе в веках

С цепи якорной, прочной не сорваться.

Не то, неровен час, прибьет тебя

Куда-нибудь негаданно-нежданно...

Господь, не допусти! И сохрани.

И ежели такое

Получится, спасти попробуй тоже,

Как и всех нас.

А эпиграф просится из раннего Вознесенского: "И памяти нашей, ушедшей, как мамонт - вечная память".

Можно и не так: "Я говорю вам - до свиданья". Если помнить о визитах заведующей на работу во внеурочное - ночное в том числе - время, то вскорости она забудет, что уволена, и придет.



* * *

Думаете, у главной героини возникли какие-то переживания, легкая грусть, неуловимая печаль? Как бы не так! Производственное собрание коллектива. Отчет об успехах и планы на будущее. В кабинете - человек семь, кворум есть. Склока возникла минут через десять. Сестра-хозяйка и старшая сестра хотели купить одеяла. Перевязочная сестра присмотрела зеркало. В сестринскую, в туалет. В сестринской зеркало есть, но не в туалете. Ясное же дело - ночью позовут к больному, вскочишь, забежишь в туалет - надо же подправиться маленько! (объяснение). Старшая сестра и сестра-хозяйка встали и ушли. Кворума не стало. Заведующая отделением с каменным лицом вышла следом - вернуть. Тем временем противная сторона затеяла каверзу: поручить взбунтовавшейся сестре-хозяйке выступить на следующем собрании с лекцией о деонтологии. Деонтология, если кто не знает, - наука о нормах общения медицинских работников с больными. Проще говоря, распоясавшейся хамке поручили подготовить сообщение о вежливости.



* * *

Вообще, заведующая не вполне четко понимает причину своего изгнания. Она, в частности, с уверенностью заявила, что М., которая временно заступит на царский трон, имела ради этого счастья интимные отношения с начмедом-академиком. В этом все дело.



* * *

Пожалуй, М. - достойная кандидатура. Автор взял, да и прочел ей вышеприведенные стихи. Крамолы в них не усмотрели и всерьез предложили красиво переписать и выступить за столом.



* * *

Наступил печальный день.

Если помните, первая часть хроник начиналась с того, что первым (два раза "первый" - что поделать!) на день рождения заведующей явился диетолог. Но он уже, увы, давно переместился в высшие пределы. Поэтому прощаться первым (третий раз "первый"!) явился, озираясь по сторонам, С., заведующий физкультурой.

- Чего ты приперся? - спросил у С. автор.

- Как чего? Стопаря ебнуть.

- А нет стопарей. Один только лимонад.

- Что, серьезно? На хера ж я пришел? Пойду искать, пока время есть.

И ушел - к заведующему травмой, другу закадычному, где есть всегда. Последний, кстати, прежде всегда заменял начмеда-академика, когда тот уходил в отпуск, однако за дружбу с С. и беспробудное пьянство был тайно унижен, подвергнут закрытой гражданской казни и отлучен от кормушки.



* * *

За столом звучали речи. В частности, было сказано, что "для больницы потерять такого ценного специалиста, спасшего жизни тысячам (???!!! - когда? каким?) людей - это очень много".

Внутренне автор согласен.



* * *

И вот все посыпалось.

На отделение, наконец, накатали жалобу, приехала комиссия из горздрава. Одну из больных чем-то не устроили платные услуги.

Реакция:

Старшая сестра: - Ну, скотина!..

Сестра-казначей: - Ну, стерва!..

М. (подводя черту): - Суконка! Нет, недаром ведь говорят: баба - дура!..



* * *

Итак, обязанности заведующей временно исполняет М. В общем, произошла бархатная революция. Тихое помешательство сменилось буйным.



* * *

Л., перевязочная сестра - она же яростный казначей - влипла крепко. Жалобу не оставили без внимания, явились главная врачиха и сестра в компании с начмедом-академиком, который стаканами пил корвалол и чудесно менялся в лице: цветом, пока оно не остановилось на кирпично-красном. Прибыли! Всадники Апокалипсиса с мерой в руках. Оказалось, что Л. брала с пациентов деньги - для общего, естественно, блага, но: минуя бухгалтерию. Улик, кроме убогой, бездоказательной жалобы, не было никаких, но Л. сдуру раскололась.

Незавидно положение автора! Ощущаешь себя, будто грамотей на зоне. Все-то к нему подъезжают, гундосят, просят написать прошение какое, или маляву.

Вот и здесь. Глазоньки пуча:

- Вы же занимаетесь литературой - помогите!

Эхе-хе. Ладно, напишем малявы, разошлем. Дескать, в глухой несознанке.



* * *

Начмед-академик осунулся, его даже жалко. Перетрусил до того, что донес на самого себя главному врачу.



* * *

Общая паника, вот-вот полетят головы. Запахло убоиной. Шейные позвонки уже надрублены. Достанется всем - и Л., и академику, и старшей сестре, и М., которая ни сном, ни духом. Вот! Не меняйте коней - пусть они и с яйцами - на переправе!

Чтобы хоть чем-то оправдаться, спешно принялись травить тараканов.



* * *

Пришла беда - отворяй ворота. Проблемы и мелкие казусы множатся. М., не выдержав, позвонила начмеду-академику и принялась его грузить.

- Что за полоса, что за полоса, - шепотом бормотал перепуганный академик. - Ну, ничего, вы держитесь. Я с вами.



* * *

Совещание заведующих. Начмед-академик известил собравшихся, что демократия закончилась. Вводятся тройки - для отбора больных, определения показаний и противопоказаний к реабилитационному лечению.

- Будет ли вводится возрастной ценз? - осведомился А. В.

Начмед побелел.

- Чтобы я этого больше не слышал! Это дискриминация!

- Ну, как же дискриминация? Вот у меня лежит одна, девяносто два года - прислали...

- Ну и что? Реабилитируйте! ...

На выходе (А. В.):

- Ну, козел...



* * *

Начмед-академик по природе немножко трусоват.

Был такой случай: в отделении у С. лечился грузинский царь. Настоящий, но только отрекшийся от престола и живший на Гороховой улице. Видно, там ему и врезали по башке.

Как-то раз начмед собрал врачей и начал внушать:

- В травматологии лежит человек, который то ли левая рука, то ли правая нога футбольной команды "Зенит". Мы должны... всеми силами... обеспечить... высокий уровень... сделать все, что в наших силах...

С. осведомился:

- Собственно говоря, почему?..

- Ну как же, такая фигура!

На это С. торжествующе ухмыльнулся:

- Это что! Вот у нас в отделении грузинский царь лежит - и ничего!

- ... ???????????????!!!!!!!!!!!!!!!!!!!



* * *

Не прошло и двух недель, как свежеиспеченная одинокая пенсионерша, в прошлом заведующая отделением, снова явилась в больницу. Она пришла за нагрудной табличкой, которую заказала незадолго до увольнения. На табличке написаны фамилия, имя, отчество, и ниже - "врач-невролог, специалист высшей категории".

Дома носить.



* * *

Автор собрался в отпуск. Выдали безумный бланк, в котором значился цех, участок, мастер смены... А сверх того требовалось указать, какого рода у заявителя условия труда: нормальные, тяжелые, вредные, особо тяжелые и т. д.

Естественно, написал: и вредные, и особо тяжелые.

Начмед-академик заявление вернул, а то, что про условия, обвел карандашом и поставил знак вопроса. И озабоченно пояснил, что у него в реестре ничего подобного не значится.



* * *

С. имел неосторожность отказать больному в госпитализации и направить его в другое отделение - к М.

М.:

- Я ему устрою! Так и передайте! Пусть только попробует еще кого пнуть сюда, как мячик! Сидит, распух! Скоро совсем распухнет, уже как Винни-Пух стал!

Передали. С. покачал головой: плохо дело! Он сразу вспомнил фильм "Чужой", предположив, что заведующая отделением, уходя, заразила М. чуждой формой жизни.



* * *

М. исполняет обязанности. По неустановленному адресу:

- А... А... Бэ!!.. Коровы безмозглые!..



* * *

Вот какое создается впечатление: некоторые личности постоянно пребывают в коленно-локтевой позиции, в ней и родившись. И всех вокруг ставят так же, чтобы легче было общаться.



* * *

Нет, новой заведующей М. не бывать.

Нашли другую, кровь с молоком.



* * *

Разбирали брошенное имущество заведующей.

Обнаружили табличку с петелькой: вешать на гвоздь.

Текст:

"... А главное - не забывать - ежедневной обязательной гимнастики. Заставлять себя проделывать по несколько десятков раз (без уступок) всяких движений.

В. И. Ленин"



* * *

Все понятно.

Новая заведующая отделением засучила рукава и взялась за дело.

Она попросила начмеда-академика составить ей список журналов, которые должны вестись в отделении.

Академик отнесся к просьбе серьезно. Выполнение заказа заняло несколько дней.

Принес длинный список:

- Наклейте на папочку, и в ней все журналы храните.



* * *

Вдохновившись, начмед приступил к С. Пусть он тоже папочку заведет! При каждой встрече спрашивал: как папочка?

- Формируется, - отвечал С.



* * *

Ну, хватит, пора.

Увольнение.

Заявление - на стол.

Начальница отдела кадров спросила в недоумении:

- Что случилось-то?...



* * *

Да так, знаете. Ничего.



* * *

И не случится.



* * *

Теперь.



* * *

Уже.



* * *

Прощальный тортик.



* * *

Так, возможно, чувствует себя человек, которого реанимируют - и здесь, и не здесь. Печать, отметина. Превращаешься в собственный портрет, и фото будто проявляется, но - наоборот. Бледнеет силуэт, стираются черты.

Неподвижное окружение. Четкие, застывшие фигуры. Им не вмешаться. Они глядят в объектив, ощущая, как тает, растворяется сосед.

Наверно, там ему будет лучше.

Оттуда не возвращаются.

Никто не знает, как там.

Гражданское чаепитие.

Прощальная горсть.

Глухой удар.

Это двери.

Поезда.

Вздохнули, зажевали, отвлеклись, приступили к служебным обязанностям.



июнь - сентябрь 2000  


Под крестом и полумесяцем: 10 лет спустя
Оглавление



© Алексей Смирнов, 1996-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.





Словесность